Власть тьмы - 5

Матрена . Иди, сынок. Заснешь теперь, ничего.
Никита (стоит, слушает ). Жив все... во... пищит. Разве не слышишь? Во!
Матрена (шепотом ). Да нет же!
Никита . Матушка родимая! Решился я своей жизни. Что вы со мной сделали! Куда уйду я? (Выбегает из избы, и Матрена за ним. )

Явление седьмое

Митрич и Анютка.

Анютка . Дедушка, милый голубчик, задушили они его!
Митрич (сердито ). Спи, говорю. Ах ты, лягай тебя лягушки! Вот я тебя веником! Спи, говорю.
Анютка . Дедушка, золотой! Хватает меня ктой-то за плечушки, хватает ктой-то, лапами хватает. Дедушка, милый, однова дыхнуть, пойду сейчас. Дедушка, золотой, пусти ты меня на печь! Пусти ты меня ради Христа... Хватает... хватает... А-а! (Бежит к печке. )
Mитрич . Ишь натращали девчонку как. То-то пакостницы, лягай их лягушки. Ну! пролезай, что ль.
Анютка (лезет на печь ). Да ты не уходи.
Mитрич . Куда я пойду? Лезь, лезь! О господи, Микола-угодник, матерь пресвятая богородица казанская... Натращали девчонку как. (Прикрывает ее. ) То-то дурочка, право, дурочка... Натращали, право, паскудницы, в рот им ситного пирога с горохом.


Занавес



Действие пятое


Лица пятого действия

Никита .
Анисья .
Акулина .
Аким .
Матрена .
Анютка .
Марина .
Муж Марины .
1-я девка .
2-я девка .
Урядник .
Извозчик .
Дружко .
Сваха .
Жених Акулины .
Староста .
Гости, бабы, девки, народ на свадьбе.

Сцена первая

Гумно. На первом плане одонье, слева ток, справа сарай гуменный. Открыты ворота сарая; в воротах солома; в глубине виден двор и слышны песни и бубенцы. Идут по дорожке мимо сарая к избе две девки.

Явление первое

Две девки.

1-я девка . Вот видишь, как прошли, и полусапожек не замарали, а слободой-то беда! – грязно...
Останавливаются, отирают соломой ноги.
1-я девка (глядит в солому и видит что-то ). Это что ж тут?
2-я девка (разглядывает ). Митрич это, работник ихний. Вишь, налился как.
1-я девка . Да он не пил, никак?
2-я девка . До поднесенного дня, видно.
1-я девка . Глянь-ка, он, видно, сюда за соломой пришел. Вишь, и веревка в руках, да так и заснул.
2-я девка (прислушивается ). Всё еще величают. Должно, еще не благословляли. Акулина-то, сказывали, и выть не выла.
1-я девка . Мамушка сказывала, неохотой идет. Ей вотчим пригрозил, а то бы в жисть не пошла. Ведь про нее что болтали!

Явление второе

Те же и Марина догоняет девок.

Марина . Здорово, деушки!
Девки . Здорово, тетенька!
Марина . На свадьбу, миленькие?
1-я девка . Да уж отошла. Так, поглядеть.
Марина . Покличьте вы моего старика, Семена из Зуева. Знаете, я чай?
1-я девка . Как не знать? Родня он жениху, никак.
Марина . Как же, племянник моему хозяину-то жених-от.
2-я девка . Что ж сама не идешь? На свадьбу да не идти.
Марина . Неохота, деушка, да и недосуг. Ехать надо. Мы не на свадьбу и сбирались. Мы с овсом в город. Покормить остановились, а старика-то моего и зазвали.
1-я девка . Вы к кому же заехали? К Федорочу?
Марина . У него. Так я здесь постою, а ты покличь, миленькая, старика-то моего. Вызови, касатка. Скажи: баба твоя, Марина, велела ехать; товарищи запрягают.
1-я девка . Что ж, ладно, коли сама не пойдешь.

Девки уходят по тропинке ко двору. Слышны песни и бубенцы.

Явление третье

Марина одна.

Марина (задумывается ). Пойти бы ничего, да неохота, потому не видалась я с ним с той самой поры, как отказался он. Другой год. А взглянула бы глазком, как живет он с своей с Анисьей. Говорят люди – нелады у них. Баба она грубая, характерная. Поминал, я чай, не раз. Позарился на прокладную жизнь. Меня променял. Ну да бог с ним, я зла не помню. Тогда обидно было. Ах, больно было! А теперь перетерлось на себе – и забыла. А поглядела б его... (Смотрит ко двору, видит Никиту. ) Вишь ты! Яего ж это он идет? Али девки ему сказали? Что ж это он от гостей ушел? Уйду я.

Явление четвертое

Марина и Никита (идет сначала повеся голову, махая руками, бормочет ).

Марина . Да и сумрачный же какой!
Никита (видит Марину, узнает ). Марина! Друг любезный, Маринушка! Ты чего!
Марина . Я за стариком за своим.
Никита . Что ж на свадьбу не пришла? Посмотрела б, посмеялась на меня.
Марина . Чего ж мне смеяться-то? Я за хозяином пришла.
Никита . Эх, Маринушка! (Хочет ее обнять. )
Марина (сердито отстраняется ). А ты, Микита, эту ухватку оставь. То было, да прошло. За хозяином пришла. У вас он, что ль?
Никита . Не поминать, значит, старого? Не велишь?
Марина . Старое нечего поминать. Что было, то прошло.
Никита . И не воротится, значит?
Марина . И не воротится. Да ты что ж ушел-то? Хозяин, да со свадьбы ушел.
Никита (садится на солому ). Что ушел-то? Эх, кабы знала ты да ведала!.. Скучно мне, Марина, так скучно, не глядели б мои глаза. Вылез из-за стола и ушел, от людей ушел, только бы не видать никого.
Марина (подходит к нему ближе ). Что ж так?
Никита . А то, что в еде не заем, в питье не запью, во сне не засплю. Ах, тошно мне, так тошно! А пуще всего тошно мне, Маринушка, что один я и не с кем мне моего горя размыкать.
Марина . Без горя, Микита, не проживешь. Да я свое переплакала – и прошло.
Никита . Это про прежнее, про старинное. Эх, друг, переплакала ты, а мне вот дошло!
Марина . Да что ж так?
Никита . А то, что опостылело мне все мое житье. Сам себе опостылел. Эх, Марина, не умела ты меня держать, погубила ты меня и себя тоже! Что ж, разве это житье?
Марина (стоит у сарая, плачет и удерживается ). Я на свое житье, Никита, не жалюсь. Мое житье – дай бог всякому. Я не жалюсь. Покаялась я тогда старику моему. Простил он меня. И не попрекает. Я на свою жизнь не обижаюсь. Старик смирный и желанный до меня; я его детей одеваю, обмываю. Он меня тоже жалеет. Что ж мне жалиться. Так, видно, бог присудил. А твое житье что ж? В богатстве ты...
Никита . Мое житье!.. Только свадьбу тревожить не хочется, а вот взял бы веревку, вот эту (берет в руки веревку с соломы ), да на перемете вот на этом перекинул бы. Да петлю расправил бы хорошенько, да влез на перемет, да головой туда. Вот моя жизнь какая!
Марина . Полно, Христос с тобой!
Никита . Ты думаешь, я в шутку? Думаешь, что пьян? Я не пьян. Меня нынче и хмель не берет. А тоска, съела меня тоска на отделку. Так заела, что ничто-то мне не мило! Эх, Маринушка, только я пожил, как с тобою, помнишь, на чугунке ночи коротали?
Марина . Ты, Микита, не вереди, где наболело. Я закон приняла и ты тож. Грех мой прощеный, а старое не пороши...
Никита . Что ж мне с своим сердцем делать? Куда деваться-то?
Марина . Чего делать-то? Жена у тебя есть, на других не зарься, а свою береги. Любил ты Анисью, так и люби.
Никита . Эх, эта мне Анисья – полынь горькая, только она мне, как худая трава, ноги оплела.
Марина . Какая ни есть – жена. Да что толковать! Поди лучше к гостям да мне мужа покличь.
Никита . Эх, кабы знала ты все дела... Да что говорить!

Явление пятое

Никита, Марина, муж ее и Анютка.

Муж Марины (выходит от двора красный, пьяный ). Марина! Хозяйка! Старуха! Здесь ты, что ль?
Никита . Вот и твой хозяин идет, тебя кличет. Иди.
Марина . А ты что ж?
Никита . Я? Я полежу тут. (Ложится в соломе. )
Муж Марины . Где ж она?
Анютка . А вон она, дяденька, дле сарая.
Муж Марины . Чего стоишь? Иди на свадьбу-то! Хозяева велят тебе идти, честь сделать. Сейчас поедет свадьба, и мы пойдем.
Марина (выходит навстречу мужу ). Да неохота было.
Муж Марины . Иди, говорю. Выпьешь стаканчик. Петрунькю-шельмеца проздравишь. Хозяева обижаются, а мы во все дела поспеем. (Муж Марины обнимает ее и, шатаясь, с ней вместе уходит. )

Явление шестое

Никита и Анютка.

Никита (поднимается и садится на соломе ). Эх, увидал я ее, еще тошней стало. Только и было жизни, что с нею. Ни за что про что загубил свой век; погубил я свою голову! (Ложится. ) Куда денусь? Ах! Расступись, мать сыра земля!
Анютка (видит Никиту и бежит к нему ). Батюшка, а батюшка! Тебя ищут. Все уже, и крестный, благословили. Однова дыхнуть, благословили. Уж серчают.
Никита (про себя ). Куда денусь.
Анютка . Ты чего? Чего говоришь-то?
Никита . Ничего я не говорю. Что пристала?
Анютка . Батюшка! пойдем, что ль? (Никита молчит. Анютка тянет за руку. ) Батя, иди благословлять-то! Право слово, серчают, ругаются.
Никита (выдергивает руку ). Оставь!
Анютка . Да ну же!
Никита (грозит ей вожжами ). Ступай, говорю. Вот я тебя.
Анютка . Так я ж мамушку пришлю. (Убегает. )

Явление седьмое

Никита один.

Никита (поднимается ). Ну как я пойду? Как я образ возьму? Как я ей в очи гляну? (Ложится опять. ) Ох, кабы дыра в землю, ушел бы. Не видали б меня люди, не видал бы никого. (Опять поднимается. ) Да не пойду я... Пропадай они совсем. Не пойду. (Снимает сапоги и берет веревку; делает из нее петлю, прикидывает на шею. ) Так-то вот.

Явление восьмое

Никита и Матрена. Никита видит мать, снимает веревку с головы и ложится опять в солому.

Матрена (подходит впопыхах ). Микита! А, Микита? Вишь ты, и голоса не подает. Микита, что ж ты, аль захмелел? Иди, Микитушка, иди, иди, ягодка. Заждался народ.
Никита . Ах, что вы со мной сделали? Не человек я стал.
Матрена . Да чего ты? Иди, родной, честь честью благословенье сделай, да и к стороне. Ждет ведь народ-от.
Никита . Как мне благословлять-то?
Матрена . Известно как. Разве не знаешь?
Никита . Знаю я, знаю я. Да кого благословлять-то буду? Что я с ней сделал?
Матрена . Что сделал? Эка вздумал поминать! Никто не знает: ни кот, ни кошка, ни поп Ерошка. А девка сама идет.
Hикита . Как идет-то?
Матрена . Известно, из-под страху идет-то. Да идет же. Да что же делать-то? Тогда бы думала. А теперь ей упираться нельзя. И сватам тоже обиды нет. Смотрели два раза девку-то, да и денежки за ней. Все шито-крыто.
Hикита . А в погребе-то что?
Матрена (смеется ). Что в погребе? Капуста, грибы, картошки, я чай. Что старое поминать?
Никита . Рад бы не поминал. Да не могу я. Как заведешь мысль, так вот и слышу. Ох, что вы со мной сделали?
Матрена . Да что ты в сам деле ломаешься?
Никита (переворачивается ничком ). Матушка! Не томи ты меня. Мне вот по куда дошло.
Матрена . Да все ж надо. И так болтает народ, а тут вдруг ушел отец, нейдет, благословлять не насмелится. Сейчас прикладать станут. Как заробеешь, сейчас догадываться станут. Ходи тором, не положат вором. А то бежишь от волка, напхаешься на ведмедя. Пуще всего виду не показывай, не робь, малый, а то хуже вознают.
Никита . Эх, запутляли вы меня!
Матрена . Да буде, пойдем. А выдь да благослови; всё как должно, честь честью, и делу конец.
Никита (лежит ничком ). Не могу я.
Матрена (сама с собой ). И что сделалось? Все ничего, ничего, да вдруг нашло. Напущение, видно. Микитка, вставай! Гляди, вон и Анисья идет, гостей побросала.

Явление девятое

Никита, Матрена и Анисья.

Анисья (нарядная, красная, выпивши ). И хорошо как, матушка. Так хорошо, честно! И как народ доволен. Где ж он?
Матрена . Здесь, ягодка, здесь. В солому лег, да и лежит. Нейдет.
Никита (глядит на жену ). Ишь, тоже пьяная! Гляжу, так с души прет. Как с ней жить? (Поворачивается ничком. ) Убью я ее когда-нибудь. Хуже будет.
Анисья . Вишь куда, в солому забрался. Аль хмель изнял? (Смеется. ) Полежала бы я с тобой тут, да неколи. Пойдем, доведу. А уж как хорошо в доме-то! Лестно поглядеть. И гармония! Играют бабы, хорошо как. Пьяные все. Уж так почестно, хорошо так!
Никита . Что хорошо-то?
Анисья . Свадьба, веселая свадьба. Все люди говорят, на редкость свадьба такая. Так честно, хорошо все. Иди же. Вместе пойдем... я выпила, да доведу. (Берет за руку. )
Никита (отдергивается с отвращением ). Иди одна. Я приду.
Анисья . Чего кауришься-то! Все беды избыли, разлучницу сбыли, жить нам только, радоваться. Всё так честно, по закону. Уж так я рада, что и сказать нельзя. Ровно я за тебя в другой раз замуж иду. И-и! народ как доволен! Все благодарят. И гости всё хорошие. И Иван Мосеич – тоже и господин урядник. Тоже повеличали.
Никита . Ну, и сиди с ними, – зачем пришла?
Анисья . Да и то идти надо. А то к чему пристало? Хозяева ушли и гостей побросали. А гости всё хорошие.
Никита (встает, обирает с себя солому ). Идите, а я сейчас приду.
Матрена . Ночная-то кукушка денную перекуковала. Меня не послухал, а за женой сейчас пошел. (Матрена и Анисья идут. ) Идешь, что ль?
Никита . Сейчас приду. Вы идите, я следом. Приду, благословлять буду...

Бабы останавливаются.

Идите... а я следом. Идите же!

Бабы уходят. Никита глядит им вслед задумавшись.

Явление десятое

Никита один, потом Mитрич.

Никита (садится и разувается ). Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на перемете нет ли. Распростал петлю да прыгнул с перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. (Задумывается. ) То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вот оно где – в сердце оно, не вынешь никак. (Приглядывается ко двору. ) Никак, опять идет. (Передразнивает Анисью. ) «Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с перемета снимут. Один конец. (Схватывает веревку, дергает ее. )
Mитрич (пьяный поднимается, не пуская веревку ). Не дам. Никому не дам. Сам принесу. Сказал, принесу солому – принесу! Микита, ты? (Смеется. ) Ах, черт! Аль за соломой?
Никита . Давай веревку.
Mитрич . Нет, ты погоди. Послали меня мужики. Я принесу... (Поднимается на ноги, начинает сгребать солому, но шатается, справляется и под конец падает. ) Ее верх. Пересилила...
Никита . Давай вожжи-то.
Mитрич . Сказал, не дам. Ах, Микишка, глуп ты, как свиной пуп. (Смеется. ) Люблю тебя, а глуп ты. Ты глядишь, что я запил. А мне черт с тобой! Ты думаешь, ты мне нужен... Ты гляди на меня. Я унтер! Дурак, не умеешь сказать: унтер-офицер гренадерского ее величества самого первого полка. Царю, отечеству служил верой и правдой. А кто я? Ты думаешь, я воин? Нет, я не воин, а я самый последний человек, сирота я, заблудущий я. Зарекся я пить. А теперь закурил!.. Что ж, ты думаешь, я боюсь тебя? Как же! Никого не боюсь. Запил, так запил! Теперь недели две смолить буду, картошку под орех разделаю. До креста пропьюсь, шапку пропью, билет заложу и не боюсь никого. Меня в полку пороли, чтоб не пил я. Стегали, стегали... «Что, говорят, будешь?» Буду, говорю. Чего бояться дерьма-то? Вон он я! Какой есть, такого бог зародил. Зарекся не пить. Не пил. Теперь запил – пью. И не боюсь никого. Потому не вру, а как есть... Чего бояться, дерьма-то? На-те, мол, вот он я. Мне поп один сказывал. Дьявол – он самый хвастун. Как, говорит, начал ты хвастать, сейчас ты и заробеешь. А как стал робеть от людей, сейчас он, беспятый-то, сейчас и сцапал тебя и попер, куда ему надо. А как не боюсь я людей-то, мне и легко! Начхаю ему в бороду, лопатому-то, – матери его поросятины! Ничего он мне не сделает. На, мол, выкуси!
Никита (крестится ). И что ж это я в самом деле? (Бросает веревку. )
Mитрич . Чего?
Никита (поднимается ). Не велишь бояться людей?
Mитрич . Есть чего бояться, дерьма-то. Ты их в бане-то погляди. Все из одного теста. У одного потолще брюхо, а то потоньше, только и различки в них. Вона! кого бояться, в рот им ситного пирога с горохом!

Явление одиннадцатое

Никита, Митрич, Матрена (выходит из двора ).

Матрена (кличет ). Что, идешь, что ли? Никита. Ох! Да и лучше так-то. Иду. (Идет ко двору. )


Занавес
Сцена вторая

Перемена декорации. Изба первого действия, полна народом, сидящим за столами, и стоящими. В переднем углу Акулина с женихом. На столе иконы и хлеб. В числе гостей Марина, муж ее и урядник. Бабы поют песни. Анисья разносит вино. Песни замолкают.

Явление первое

Анисья, Марина, муж Марины, Акулина, жених, извозчик, урядник, сваха, дружко, Матрена, гости и народ.

Извозчик . Ехать так ехать, а церковь разве близко.
Дружко . А вот дай срок, вотчим благословит. Да где ж он?
Анисья . Идет. Сейчас идет, миленькие. Кушайте еще по стаканчику, не обижайте.
Сваха . Что ж долго? Уж с какого времени ждем.
Анисья . Придет. Сейчас придет. Стриженая девка косы не заплетет, тут будет. Кушайте, миленькие. (Подносит вино. ) Сейчас идет. Поиграйте еще, красавицы, пока что.
Извозчик . Да уж все песни пропели ожидамши.

Бабы поют. Посередине песни входят Никита и Аким.

Явление второе

Те же, Никита и Аким.

Никита (держит Акима за руку и подталкивает вперед себя ). Иди, батюшка, без тебя нельзя.
Аким . Не люблю я, значит, тае...
Никита (на баб ). Буде, замолчите. (Оглядывает всех в избе. ) Марина, ты тут?
Сваха . Иди, бери образ, благословляй.
Никита . Погоди, дай срок. (Оглядывается. ) Акулина, ты здесь?
Сваха . Да что ты народ перекликаешь? Где ж ей быть-то. Что он чудной какой...
Анисья . Батюшки родимые! Да что ж он разутый!
Никита . Батюшка! ты здесь? Гляди на меня. Мир православный, вы все здесь, и я здесь! Вот он я! (Падает на колени. )
Анисья . Микитушка, чтой-то ты? О, головушка моя!
Сваха . Вот на!
Матрена . Я и говорю: перепил он французского, что ли, много. Опамятуйся, что ты? (Хотят поднять его, он не обращает ни на кого внимания, глядит перед собой. )
Никита . Мир православный! Виноват я, каяться хочу.
Матрена (тащит его за плечо ). Что ты, с ума спятил? Миленькие, у него ум зашелся. Увести его надо.
Никита (отстраняет ее плечом ). Оставь! А ты, батюшка, слушай. Первое дело: Маринка, гляди сюда. (Кланяется ей в ноги и поднимается. ) Виноват я перед тобой, обещал тебя замуж взять, соблазнил тебя. Тебя обманул, кинул, прости меня Христа ради! (Опять кланяется в ноги. )
Анисья . И чего разлопоушился? Не к лицу совсем. Что никто не спрашивает. Встань ты, что озорничаешь?
Матрена . О-ох, напущено это на него. И что это сделалось? Попорчен он. Встань. Что пустое болтаешь! (Тянет его. )
Никита (мотает головой ). Не тронь! Прости, Марина, грех мой перед тобой. Прости Христа ради.

Марина закрывается руками, молчит.

Анисья . Встань, говорю, что озорничаешь. Вспоминать вздумал. Буде форсить. Стыдно! О, головушка моя! Что это, очумел совсем.
Никита (отталкивает жену, поворачивается к Акулине ). Акулина, к тебе речь теперь. Слушайте, мир православный! Окаянный я. Акулина! виноват я перед тобой. Твой отец не своею смертью помер. Ядом отравили его.
Анисья (вскрикивает ). Головушка моя! Да что он?
Матрена . Не в себе человек. Уведите ж вы его.

Народ подходит, хочет взять его.

Аким (отстраняет руками ). Постой! Вы, ребята, тае, постой, значит.
Никита . Акулина, я его ядом отравил. Прости меня Христа ради.
Акулина (вскакивает ): Брешет он! Я знаю кто.
Сваха . Что ты? Ты сиди.
Аким . О господи! Грех-то, грех-то.
Урядник . Берите его! А старосту пошлите да понятых. Надо акт составить. Встань-ка ты, поди сюда.
Аким (на урядника ). А ты, значит, тае, светлые пуговицы, тае, значит, погоди. Дай он, тае, скажет, значит.
Урядник (Акиму ). Ты, старик, смотри не мешайся. Я должен составить акт.
Аким . Экий ты, тае. Погоди, говорю. Об ахте, тае, не толкуй, значит. Тут, тае, божье дело идет... кается человек, значит, а ты, тае, ахту...
Урядник . Старосту!
Аким . Дай божье дело отойдет, значит, тогда, значит, ты и, тае, справляй, значит.
Никита . Еще, Акулина, перед тобою грех мой великий: соблазнил я тебя, прости Христа ради! (Кланяется ей в ноги. )
Акулина (выходит из-за стола ). Пусти меня, не пойду замуж. Он мне велел, а теперь не пойду.
Урядник . Повтори, что сказал.
Никита . Погодите, господин урядник, дайте досказать.
Аким (в восторге ). Говори, дитятко, все говори, легче будет. Кайся богу, не бойся людей. Бог-то, бог-то! Он во!..
Никита . Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь. Моя над ней власть была, погубил ее и ребеночка.
Акулина . Правда это, правда.
Никита . На погребице доской ребеночка ее задушил. Сидел на нем... душил... а в нем косточки хрустели. (Плачет. ) И закопал в землю. Я сделал, один я!
Акулина . Брешет. Я велела.
Никита . Не щити ты меня. Не боюсь я теперь никого. Прости меня, мир православный! (Кланяется в землю. )

Молчание.

Урядник . Вяжите его, свадьба ваша, видно, расстроилась.

Подходит народ с кушаками.

Никита . Погоди, поспеешь... (Отцу кланяется в ноги. ) Батюшка родимый, прости и ты меня, окаянного! Говорил ты мне спервоначала, как я этой блудной скверной занялся, говорил ты мне: «Коготок увяз, и всей птичке пропасть», не послушал я, пес, твоего слова, и вышло по-твоему. Прости меня Христа ради.
Аким (в восторге ). Бог простит, дитятко родимое. (Обнимает его. ) Себя не пожалел, он тебя пожалеет. Бог-то, бог-то! Он во!

Явление третье

Те же и староста.

Староста (входит ). Понятых и здесь много.
Урядник . Сейчас допрос снимем. Никиту вяжут.
Акулина (подходит и становится рядом ). Я скажу правду. Допрашивай и меня.
Никита (связанный ). Нечего допрашивать. Все я один сделал. Мой и умысел, мое и дело. Ведите куда знаете. Больше ничего не скажу.


Занавес