Hatlar - 09

потомкам от предков созданных ими культурных ценностей,
среди которых основная умение творчески и совестливо
подходить всему: к людскому общению и познанию к труду
и поискам счастья.
Оттого, что в действительности порой бывает иначе,
и возникают такие проблемы как снижение авторитета
учителей, доверия к литературе. В самом деле: много ли
найдется современных книг, пользующихся та безусловной,
всенародной любовью, как «Кер-оглы»? Так ли уж часто
встретишь педагога, которого все от мала до велика
почитали так же, как некогда — тех немногих учи лейподвижников, что несли народу свет знания?.. Поистине,
для того чтобы научить наших ребят быть людьми в
подлинном смысле этого слова, мы должны сами жить в
согласии с высшими духовными идеалами. Разве духовная,
нравственная, гражданская чуткость не также необходима
нам, воспитателям растущего поколения, как тем уже почти
легендарным чабанам был нужен их исключительный
слух? Право, если вдуматься, это более чем элементарное
требование профессиональной культуры.
Беседу вела И. Трофимова.
Москва. Журнал "Детская литература"
1984 год. №11.
Kim näme döredýär?
Ilki bilen-ä aýtjak zadym meniň soňky 4-5 ýyllykda esasy
pişäm çagalara niýetläp eser döretmek boldy. Şu döwürde ýazan
168
goşgularym, ertekilerim üstümizdäki ýylda «Bir bar eken» at bilen
«Magaryf» neşirýatynda çap ediljek. Şeýle-de, öň neşir edilen
“Şol bir gezek uçan it” atly erteki powestimi täzeden işledim.
Onuň dowamyny ýazdym. “Ýaşlyk” žurnalynyň şu ýyldaky
bäşinji-altynjy sanlarynda onuň žurnal nusgasy çap edildi. Häzir
bu powest-erteki dolulygyna rus dilinde Moskwanyň „Detskaýa
literatura“ neşirýatynda çapa taýýanlanýar. Kitapça döwrümiziň
ajaýyp ýazyjysy, türkmen topragyna, onuň beýik taryhyna çyn
ýürekden sarpa goýýan Çingiz Aýtmatowyň sözbaşysy bilen
açylýar. Şu ýyl ýedi-sekiz ýyldan biri assa-ýuwaşdan ýazyp
ýören „Harplygymy“ hem tamamlap, neşirýata tabşyrdym. Ol
geljek ýylda „Şadyýan harplyk“ ady bilen çap ediljek. Şu günler
öňräkden bäri ertä goýup, başyna baryp bilmän ýören taryhy
eserimi ýazmaga girişdim.
Ondan taryhyň atasy Gerodotyň guwanjyna mynasyp
bolan, türkmen topragynyň gadymky ýaşaýjylary massaget atababalarymyz, olaryň Ahemenid şasy Kirim ýeňilmez goşunyny
dyza çökeren parasatly, edermen zenan serkerde TomirisTumaryň dünýäsini döretmegi niýet edinýärin.
Mundan başga-da mümkinçilik bolsa, halkymyzyň ajaýyp
şahyr ogullary: Nurmuhammet Andalip, Gara şahyr hakynda,
ile belli taryhy şahslar, Nurberdi han bilen Orazmyrat sakawyň
dostlugy hakynda, Jüneýit han – Gurbanmämmet serdaryň
heniz bu güne çenli belli bolmadyk Owganystan we Pendi bilen
bagly durmuş sahypalary hakynda, taryhy portretler ýazmagyň
höwesinde. Men öz sözümi ýokarky aýdan pikirlerimiň egsigini
ýetirer diýen tama bilen arzuw-islegimi, niýetimi siňdiren
goşgularymyň birisiniň soňky iki bendi bilen jemlemekçi.
Etmeli işler kän il-Günüm üçin,
Taryhyna gümra gije-gündiz men.
Sebäp bile unudylan gowlugy,
Ýene götermeli derejesini çen.
169
Bilýäriň howlukman howlukmaly men,
Şuny talap edýär ser beren kärim.
Hem guwanýan Pyragynyň polkunda,
Agageldi bolup gulluk edýärin.
«Edebiýat we sungat» gazeti, 8.09.1991.
Дарить детям радость.
(Интервью).
- Агагельды, хотелось бы узнать о вашем творческой
пути в литературе.
- Писать я начал давно. Мальчишками мы часто
отправлялись собирать дрова для тамдыра. Чтобы не
скучать, я рассказывал сказки. Сочинял их сам. И всегда
главным моим героем был китайский мальчик "Сан-сыз."
Имя это я выдумал. В переводе с туркменского оно означает
«бесчисленный». Он совершает геройские поступки,
защищает свой народ. И само собой получалось, что мои
рассказы обретали поэтическую форму, складывались в
четверостишия.
В школе я серьезно увлекся поэзией, читал классиков
туркменской литературы, сам пробовал писать.
Послал свои стихи в пионерскую газету «Мыдам
тайяр». Первое мое стихотворение «Ответ мастера» было
опубликовано, когда я учился в седьмом классе. С тех пор
стал печататься смелее. Но всерьез к своему увлечению не
относился.
После восьмого класса поступил в Марыйское
педагогическое училище, затем работал в школе.
В 1966 году меня пригласили на семинар молодых
писателей в Мары. Его вели известные писатели Курбандурды
Курбансахатов, прозаик Тиркиш Джумагельдиев. Я не
решился им показать свои работы. И как знать, может и не стал
170
бы поэтом, но заметил меня Курбандурды Курбансахатов.
Тихо притаившемуся где-то сидел в уголке, и он спросил,
что я пишу. Я прочитал два-три стихотворения. Меня
попросили прочитать еще. Через некоторое время подборка
моих стихов вышла в республиканской газете. Это помогло
поверить в себя, заставило работать серьезнее. После армии,
в 1971 году, поступил в литературный институт имени А.
М. Горького, А через пять лет вышел мой первый сборник
стихов «Дом солнца».
- С тех пор выпущены ваши книги «Добрый конь»,
«Девушка в пилотке», «Пишу «А», «Играй моя дудочка»
и многие другие. Все они посвящены сельским детям.
Где вы черпаете темы для своих произведений, ведь
живете Вы в городе?
- Родился я и вырос в живописном селе, колхозе имени
Кирова Тахтабазарского района Марыйской области. С
красотой и поэзией родного края связаны воспоминания
о детстве. Неповторима природа Бадхыза - сады в цвету,
обилие фруктов, винограда, гранат, персиков. Весной
предгорья покрываются яркими красками тюльпанов маков.
Природа окружала нас на каждом шагу, воспитывала чувства
прекрасного, доброго.
Сельские мальчишки и девчонки умеют радоваться
самым незначительным событиям. Радуются они рождению
верблюжонка, первым весенним цветам, восходу солнца,
первому созревшему арбузу... В колхозе, где нет городских
развлечений, большая радость для детворы покататься
на ослике, попробовать первые фрукты с дерева. Они
наблюдательны, трудолюбивы. Я люблю сельских ребят.
Детство, проведенное в родном колхозе, оставило в
моей памяти неизгладимый след. Это пища для моего
творчества.
- Читателям известны не только Ваши поэтические
сборники, но и проза.
171
- Первую повесть «Семь зерен» - о десантниках - я
опубликовал в журнале «Совет эдебияты», будучи студентом
литературного института.
В жизни мне всегда везло на учителей. Я прошел школу
поэта Льва Ошанина, учился в его семинаре. Он никогда
не ограничивал в жанрах. Пробовали мы себя и в поэзии,
и драматургии, и прозе. У него учился известный прозаик
Василий Белов.
Кроме названной повести я написал еще две «Поклажа
для Инера» и «Белый конь».
Я пишу о туркменских детях, о нашей небогатой
красками, но щедрой природе. Мне хочется, чтобы дети всей
планеты знали, что есть па земном шаре пустыня Каракумы,
которую человек - своим трудом обогатил, посадил цветущие
сады. Что живут там их маленькие сверстники со своими
радостями и маленькими бедами, как и все дети мечтают
о космосе, подвигах. И я очень радуюсь когда мои стихи
переводят, значит они станут доступны еще большему кругу
детворы.
- Какие ваши сборники переведены?
- В издательствах «Малыш» и «Детская литература»
вышли сборники стихов «Играй моя дудочка», «Выше, чем
гора». В этом году издана книжка «Жаркий день» в переводе
Якова Акима и Владимира Орлова.
На сербо-хорватском языке издана книжка «Играй моя
дудочка», на болгарском - повесть «Поклажа для Инера».
Рассказ «Старик» вошел в сборник «Туркменские рассказы»
на венгерском и украинским языке.
- Расскажите о своих литературных планах.
- От своих собеседников, маленьких читателей их
родителей, я получаю письма со словами благодарности и
чувствую себя счастливым. Мои книжки читают ждут. Это
придает мне силы.
Сейчас работаю над поэмой - сказкой для детей «Усатый
172
капитан». О чем она? О трех котятах, их приключениях,
забавных историях. Сказка носит поучительный,
назидательный характер.
Ф. Мадиярова.
Журналист. "Знамя октября"
Туркмения – в стихах, очерках, рассказах.
Все чаще на страницах центральных газет и журналов мы
встречаем фамилии туркменских поэтов и прозаиков, статьи
об их творчестве. Современная туркменская литература
завоевывает все большее признание всесоюзного читателя.
Один из последних номеров журнала «Детская
литература» опубликовал под рубрикой «Портрет писателя»
статью «Достань звезду!», посвященную творчеству
лауреата премии Ленинского комсомола Туркменистана
Агагельды Алланазарова. Он больше известен как поэт,
автор нескольких книг, адресованных юному читателю.
«Не однажды говорилось о том, как трудно писать
для малышей, какой нужен редкий такт и особенный
талант, чтобы увидеть мир детскими глазами, заговорить
с дошкольниками на близком им языке. Агагельды
Алланазаров — один из немногих авторов, кому это удалось
с первой же книжки... В его поэзии во всей характерности
отразилась реальная жизнь туркменской детворы и вместе
с тем возникла та неуловимо праздничная атмосфера, что
так близка детскому сознанию» — отмечает автор очерка
И. Васюченко. В последние годы Агагельды подарил
читателю ряд повестей, некоторые из них переведены на
другие языки народов СССР, выходили и за рубежом. Они
стали серьезной творческой заявкой молодого литератора,
показали, что «Туркменская детская литература в лице
Алланазарова приобрела не только замечательного поэта, но
173
и одаренного прозаика, которому присущи энергия поиска,
упорное стремление осваивать новые темы, Новые области
творчества, исследовать острые этические коллизии».
И словно продолжая «туркменскую тему», один из
последних номеров «Пионерской правды» рассказал
на своих страницах юным читателям страны о солнечной
Туркмении, богатстве ее хлопковых полей, подземных
кладовых нефти, газа. И о главном богатстве —
трудолюбивых и гостеприимных людях, что преобразуют
свою древнюю землю, делают ее еще прекраснее и
изобильнее «Пионерская правда» предоставила слово
заместителю председателя Совета Министров ТССР Р. А.
Базаровой, руководителю ансамбля «Шатлык» Ашхабадского
Дворца пионеров С. Абдуллину, познакомила с поэзией
А. Алланазарова. Это дало возможность всесоюзному
"Читателю совершить заочное путешествие с самой
южной республикой СССР, больше узнать о самобытной
культуре туркменского народа.
Т. Егорова.
Журналистка.
«Вечерний Ашхабад».
История давняя и близкая.
ЧИТАТЕЛЯМ Ашхабада, да и многих других городов
СНГ хорошо известно имя лауреата Молодежной премии
поэта и прозаика Агагельды Алланазарова по сборникам
«Семь зерен», «Поклажа для инера», «Путешествие к
себе и в даль», «Разбитые версты», «Собака, которая
летала однажды», издававшимся в Ашхабаде и Москве,
по книжкам для детворы «Пишу «а», «Выше, чем гора»,
«Вам такое и не снилось» и другим, выходившим в
издательствах «Детская литература», «Малыш». По
174
повести «Семь зёрен» Ходжадурды Нарлиев снял на
«Туркмен-фильме» художественную ленту «Прощай, мой
парфянин», а по «Разбитым верстам» Бюль-бюль Мамедов
- картину «Дестан». Четыре издания выдержали за шесть
лет написанные им сказки «Веселая азбука». В нынешнем
году друзья и почитатели его таланта отметили 50-летие
Агагельды. Редакция попросила его рассказать, над чем он
работает в последнее время.
- В годы суверенитета, - начал Агагельды, - в нашей
стране огромное внимание начал уделять исследованию
истории туркменского народа, нашей земли. Новые
интересные факты открывают ученые-историки, заглядывают
в прошлое писатели, художники, композиторы.
- И этот поток увлек тебя тоже?
Не совсем так. Я заинтересовался историей земли и
народов пораньше. В 70-е годы мне крупно повезло. Обучаясь
в Литинституте в Москве, я подрабатывал пожарным в
драмтеатре на Малой Бронной. Посмотрел все спектакли
этого коллектива и других, которые играли в этом здании
по выходным. Это огромное богатство. И еще довелось
познакомиться с Львом Дуровым, Леонидом Каневским,
Георгием Мартынюком, Леонидом Броневым, режиссером
Анатолием Эфросом. Это целый мир неординарных
личностей, которые будят в человеке неординарные чувства,
мысли.
А затем меня направили «пожарничать» в архив
Государственной исторической библиотеки. И там я
сблизился с некоторыми студентами, аспирантами, молодыми
учеными. А они все «болели» историей, готовы были
работать с архивными документами буквально сутками. И
вот на «почву», в какой-то мере подготовленную актерами,
драматургами, преподавателями Литинститута, где я
продолжал учиться, пали «семена» истории. Это страшно
увлекательно: знакомиться с Документом, написанным
175
сто-триста лет назад. "Что-то мне объясняли мои новые
знакомые, что-то даже переводили с разных языков по моей
просьбе. А просьба всегда была одна: подсказать, показать,
если им что-то попадается по истории Средней Азии, ее
народов.
За два года таких документов я видел немало, удивляясь,
что их так много в разных источниках, казалось бы, далеких
от наших краев. Особенно меня привлекали дневники,
письма, записи путешественников. Это огромный клад.
С тех пор я и коплю подобные сведения, которые дают
почувствовать дух, аромат истории.
Ясно, что все это я читал не как ученый-историк, а
просто любитель, дилетант. Но на многое мне эти документы
открыли глаза. В том числе позволили почувствовать,
что разные далекие друг от друга народы - Америки,
Скандинавии, Азии, Индии в чем-то очень близки, имеют
родство душ, хотя у них отличные обычаи, традиции, обряды.
Но можно проводить множество параллелей их интересов,
устремлений. Все мечтают о свободе, готовы пойти за нее
на борьбу, все равно смеются, радуются доброму, хорошему,
печалятся, скорбят, когда больно, когда теряют близких...
- Словом, история увлекла, хотя ты продолжал
писать книги о своих современниках.
- Да, я считаю каждого человека песчинкой истории.
Думаю, что у каждого человека внутри «сидит» интерес к
истории. При благоприятных условиях он развивается, зовет
к поступкам, исследованиям.
Вот так я изучал историю и очень любил героический эпос
«Героглы», рассказывал его всем своим новым знакомым,
всякий раз открывая что-то новое для себя. Развивая эту тему,
я открывал интересные новые факты, сведения, сравнивал
давние события с нынешними, тот язык с нашим, условия
жизни, быта и т.д. Это очень увлекает и очень помогает в
осмыслении прошлого.
176
- Но как-то в книгах этот интерес проявлялся,? Что-то
не помню.
- Пока что отдельных книг по истории я не писал, разве
что в повести «Путешествие к себе и в даль» речь идет о
почти тысячелетней истории наших предков, живших на
этой земле.
- И вот теперь, я слышал, впервые - роман, а не
повесть и он о Древнем Мерве. Так ли это?
- Да. Есть у поэта прошлого века Кара-шахира
стихотворение «Мару Шаху Джахан». Там всего-то шесть
четверостиший. Но в них бьется сердце Древнего Мерва.
Это настоящий гимн Древнему Мерву. И каждый, кто читает
или поет эти строки, находит что-то важное для себя. Любил
эту песню Шукур бахши и многие другие народные певцы
прошлого и нашего времени. Очень люблю ее и я, она мне
дает силу, зовет к размышлениям.
- Но ведь не одно стихотворение, пусть даже и очень
хорошее, послужило основой целого романа?
- Я уже говорил, что больше двадцати лет собираю
всевозможные исторические сведения, факты, легенды,
предания. К тому же весьма люблю расспрашивать древних
старцев с хорошей памятью. Они порой рассказывают
чудесные истории, сюжеты из жизни отцов, дедов, прадедов.
Все эти источники и помогают писать роман.
- А каковы дальнейшие планы, Агагельды?
Параллельно несколько лет собираю материалы у
потихоньку пишу еще одну книгу о временах поближе к
нам, но тоже уже исторических. О том, что рассказывали
родители - дети репрессированных в 30-е годы. Мой дед
Оразгельды Мухаммедклыч был сослан в Казахстан, его брат
- в Узбекистан. И два брата отца там остались навечно. К
слову, в ссылке рядом с дедом в Казахстане были и родители
народного художника Изата Клычева, там они и погибли.
Словом, и эти страницы истории не должны быть забыты.
177
По совету друзей пишу и более правдивую повесть о
службе в десантных войсках - когда писалась книга «Семь
зерен», о многом нельзя было говорить. Скорее, не о самой
службе, а том, как человек в новых условиях пытается
адаптироваться, выжить. Аллах дал нам разум, чтобы не
опускать руки, а находить верные решения.
Пишу и поэтические миниатюры в прозе - уже более
ста. Переводы моих стихов опубликованы в, книге Евгения
Новичихина «Берега» в Москве, в иранском журнале
«Современная зарубежная проза» напечатаны три мои
новеллы, в Турции в коллективный сборник вошел мой рассказ,
в Минске вышла моя книжка «Доброе слово». Печатаюсь и
дома. Но работая над крупными произведениями, стараюсь
не отвлекаться. Нужно уединение, чтобы думать, искать
образы, способы выражения мысли, отработать язык.
Успехов тебе, друг! Будем ждать новых книг.
Журналист. И.Пасевьев.
"Нейтральным Туркменистан"
Открытия
Агагельды Алланазарова.
Не очень часто пишут о прозе и поэзии Агагельды
Алланазарова. А если и пишут, то в статьях обзорных,
включая имя писателя в «обойму» его сверстников или же
литераторов, работающих в близкой теме.
Сегодняшний небольшой разговор хотелось бы
посвятить творчеству одного лишь Агагельды Алланазарова,
лауреата премии Ленинского комсомола Туркменистана.
И повести наш разговор, читатель, об одной грани об открытиях Агагельды Алланазарова, сделанных в
поэтической сфере. Есть и совсем близкий материал к
нашему разговору - подборка стихотворении туркменского
178
поэта,опубликованная в журнале «Ашхабад», в одном из
недавних номеров. Пришли они к читателю на русском
языке благодаря помощи, искренней творческой работе
переводчиков В. Антонова, Л. Сороки, Г. Фролова.
Поэзия А. Алланазарова отличается лаконичностью,
сдержанностью. В этом плане можно, пожалуй, сказать
о тех творческих уроках, что дает поэту национальная
классическая литература, традиции фольклора, идущие из
глубины веков. Разве не чувствуется это когда читаешь,
всматриваешься в глубину такого стихотворения, как
«Жизнь»?!
Жизнь — арба в четыре колеса.
Едут дети — звонки голоса.
Мы ж с женою — две рабочих клячи,
Что есть мочи по дороге скачем.
Вот и все четверостишие. Но сколько в нем всего собралось
- мысль, лишенная упрощенчества и примитивизма, чем,
к сожалению, грешит еще туркменская поэзия; стиль,
форма, близкие к туркменскому на родному слову: ирония,
проходящая стержнем через стихотворение, вместившее
всего-навсего одну строфу.
И в чем же все - таки открытия, характеризующие
творческие искания поэта Агагельды Алланазарова? Первое
из большой их череды видится мне в умении поэта соединить
простоту, обыденность теченья жизни со всей великой и
глубокой его философией. Наверное, истинные поэты всегда
к этому и стремятся. Но удается ли всем, удается ли всегда...
Иллюстрацией тому служит и стихотворение, открывающее
«Ашхабадскую» подборку А. Алланазарова - «Ребенок».
На прогулку выходит ребенок.
Шелест трав.
Птичек пение звонких
С удивленьем постигнуть пытаясь.
Как же мир оценить этот сложно!
179
Все вопросы встают друг за другом.
И глядит пред собой он серьезно,
Как крестьянин, идущий за плугом.
И снова не удержался, чтобы не процитировать
стихотворение полностью. Согласитесь, что за образом
ребенка, его заботами - сам поэт, поэт с вечным желанием
разобраться в глубине мироздания. Образ, идущий из
этого стихотворения, называет еще одно открытие поэта.
Агагельды Алланазаров стремится взглянуть на мир все
его сложности через призму детской психологии, детского
мировоззрения.
И даже на такое явление, как любовь, поет бросает
пылкий взгляд, все же возвращаясь к истокам формирования
человека - в детские годы, обнажает детскую память. Об
этом - стихотворение «Любовная почта».
Вручал и ждал ответа как на посту.
А сам дрожал в сомнениях недетских.
Кто станет ждать, пока я подрасту?
Ведь разберут всех девушек соседских.
Тогда и я писать записки стал.
Вставлять стихи любимого поэта.
Ну что с того, что был я очень мал Моим соседкам нравилось все это.
Как многолик и многообразен мир ЖИЗНИ. Не так же
ли многолик и многообразен мир поэзии?.. Ответить в двух
словах, одним мазком непросто. Да и в этом ли главное?..
Есть истинность ЖИЗНИ; а не ее буднично-постылая суета.
Есть истинность поэзии. Их сближение, соединение жизни
настоящей и поэзии настоящей требует от мастера слова
художественной и земной страстности, проникновения в
тайны души человеческой. Все это есть и живет, действует в
стихотворениях Агагельды Алланазарова.
Остается лишь сожалеть, что нет большой, емкой книги
стихотворений Агагельды Алланазарова на русском языке.
180
Может быть, в скором времени она выйдет или в Москве,
или в Ашхабаде. Тогда и станет поэтическое слово А.
Алланазарова достоянием более широкой читательской
публики.
А. Карлюкевич.
«Ташаувзская правда». 9.09.1990.
«Жаркий день».
Маленького героя стихов туркменского поэта окружает
мир живых существ. Черепахи, вороны, шумные несушки,
любопытные суслики и конечно, верблюд! Только успевай
прислушиваться, замечать:
Кудахтала несушка
На все село
Кудахтала несушка
А время ушло
И восемь крохотных цыплят
Раскрыв глаза на мир глядит.
Так одна загадка разгадана можно приниматься за
другую. Отчего это суслики смотрят на бредущего верблюда?
Наверное они его «любят... до слёз» и мечтают:
Им кажется наверно,
Что не пустой идет верблюд,
А суслики на нём плывут
И сверху смотрят тоже
На горное подножье.
Но герой Агагелды Алланазарова не только чуток
любопытен. Он активен и предприимчив. Ест у него
181
любимый ослик – хотя еще маленький, но уже красивый:
«Даже у верблюда нет таких ушей!» С ним интересно:
покормить его вкусный травой, можно ездит на нем как на
боевом коне: «Как герой Чапаев, Поскачу на нем». А вот
про черепаху например, говорят что она живет триста лет.
И мальчик решает: Начну считать я годы с сегодняшнего
дня...»
Небесполезен и разговор с вороной, хотя она только может
что каркать. Но оказывается, это она учит букву «р» - а вместе
заниматься веселей. Но мальчик и один не скучает. Он сам
может превратиться жеребенка пусть на него смотрит орел,
смотрят с высоты дальние горы, смотрит дедушка пастух:
какой быстроногий жеребенок! Из радостных контактов
с живым окружением возникает и живой человеческий
характер. Туркменскому поэту удалось создать конкретный
образ лирического героя, что само по себе удача, залог
художественного развития литературного образа. Кто знает
может быт, маленький герой Агагелды Алланазарова в
будущем обретет еще более рельефные черты, получит
имя, по которому узнают множества читателей... А пока что
характер мальчика ярче всего проявляется в его отношениях
со взрослыми. Не успел он выучить все буквы в азбуке, как
тут же садиться писать письмо старшему брату который
служит на заставе.
«Папа», «Мама» брату
Написал
Хоть всего два слова,
Но ведь сам!
Художнику В. Дувидову удалось запечатлеть на лице
героя стихотворения чувства испытываемые ребенком в эту
минуту. Наверное еще инее потому что у поэта у поэта о них
сказано очень доходчиво.
182
Ребенок у А. Алланазарова добрый весельчак, что и
помогает ему в его неугомонном интересе к людям, общении
с окружающими. Вот он утром стоит у ворот. Люди спешат
на работу. Идет соседка ее белый халат знакомо пахнет
«фермою и молоком». Идет пастух:
Он мне улыбнулся,
Кивнул главой.
Он мне верблюжонка
Подарит весной.
Бывшие танкисты спешат в поле к своим тракторам,
знакомый шафер- к своей машине «ЗИЛ», на который «до
ночи возит на стройку раствор...» Как хочется самому
приняться на работу! Захотелось –и тут же думаю:
Как будто бы я
Поливальщик садов.
Вот мимо себя
Я сейчас прохожу,
И гордостью
Сам на себя на гляжу.
Тоненькую книжку можно цитировать и дальше. Так
естественно поэту передает импульсивную бодрость детской
речи-чувства. Тут проявилось художническое свойство,
которое можно обозначить как «эмоциональную графику»:
чётко, полно, ясно. Оба переводчика А. Алланазарова
исходят из этого авторского принципа. Они перелагают на
русский само авторское видение мира. Хотя, скажем пейзаж
нарисован лишь в одном стихотворении сборника «Жаркий
день». Солнце Закатится за синие горы,
Но свет предвечерний
Прощальной зари
Оставит оно
У арбуза внутри.
183
Чистая по языку, жизнелюбивая по настрою книжка –
хороший подарок маленьким читателям.
Ирина Шевалева
Москва.
«Детская литература».
1984г.
Ussatlaryň arasynda
Moskwanyň «Detskaýa literatura» neşirýaty Agageldi
Allanazarowyň täze goşgular ýygyndysyny uly tiraž bilen çapdan
çykardy. Suratkeş Tatýana Kolpaşşikowanyň gowy suratlar
bilen bezän bu ýygyndysyna giren goşgular kiçi ýaşly mekdep
okuwçylarynyň göwnünden turar diýip tama edýäris.
Kitabyň awtory-da onuň awtorynyň köpmilletli sowet çagalar
edebiýatynyň wekilleriniň arasynda tutýan ornuny kesgitleýän
ýaly duýgy okaýar.
Kitabyň SSSR-iň halklarynyň ýazyjy şahyrlarynyň çagalar
üçin döreden eserleriniň iň gowularyny ýurdumyza ýaýradýan
neşirýatda çykmagy-da bu aýdanymyza güwä geçýär.
Türkmenistan ümmülmez Watanymyzyň körpe okyjylary
üçin köp babatda geografik düşünje bolmagynda galýar. Olar
bu ýeri alys günortada ýakyn-ýandyryp barýan Günüň astynda
durşy bilen howur alyp ýatan çöllükde ýerleşýän ülke höküminde
gözöňüne getirýärler. Ol ýerde bolup görmäge mümkinçiligi
bolmadyk körpeler Agageldi Allanazarowyň bu ýygyndysyny
okap, güneşli respublika baradaky düşünjelerini artdyrarlyr,
çölüň uç-gyraksyz meýdanyny tutup ýatan yns-jynssyz giňişlik
däldigine göz ýetirýärler.
Kitabyň bir bölümi «Gül açýan çöl» diýlip atlandyrylypdyr.
Bu bölümde ýerleşdirilen goşgularynda öz mähriban ülkesini
jany-teni bilen söýýän şahyr türkmen topragynyň ýylyň ähli
paslyndaky gözelligi barada söz açýar. Awtoryň liriki gahrymany
bahar paslynda:
184
Ak ýagyşlaň astynda
Ösýär otlar, ösýäs bizdiýip şatlanýar. Tomus hakyndaky setirlerinde biz şeýle
synlaýarys:
Bugaryp dur gyzgyndan
Ýeriň äpet arkasy.
Saralypdyr –ýetişip
Peliň bugdaý-arpasy.
Sahy güýz pasly baradaky goşgusynda awtor öňki pikirini
dowam edip, şeýle ýazýar:
Hezil edip iýýärin
Güýzän süýji üzümden.
Atyzlarda görk berýär
Akja-akja hanalar.
Türkmen ülkesiniň gyşynyňam özüne ýetesi gözellikleri,
çagalara bagyş edýän hezilligi bar. Daş-töwerek täp-tämiz edil
garyň özi-dä. ...Ýöne ýazyň gelerine garaşýaryn özüm-ä.
Şahyr diňe bir tebigatyň dört paslyndaky gözelligini
suratlandyrmak bilen çäklenmän, töweregini gurşaýan zatlara
adamlaryň gatnaşygyny, olaryň özgerdiji zähmetini wasp edýär.
Zähmet hem öz işleri bilen ýurdumyzyň bolçulygyny
üpjün edýän adamlar bolan pagtaçylar, çopanlar, nebitçiler,
gurluşykçylar hem beýleki kärleriň wekilleri – Agageldi
Allanazarowyň goşgularynyň baş gahrymanlary öz ene-atalary,
agalarydyr uýalary bolan şol adamlaryň işlerinden görelde alýar,
olara öýkünmäge çalyşýar.
Türkmen
ülkesiniň
çagalarynda
bilesigelijiligem,
zähmetsöýerligem, garagollugam bar. Awtor töwerekdäki dünýä
şolaryň gözi bilden garamagy, respublikamyzyň gözelligi barada
185
şolaryň dili bilen gürrüň bermegi başarýar.
Goşgulary okanyňda bir ýagdaý aýratyn göze ilýär: Bize
gürrüň berýän liriki gahrymanyň başga hiç ýerde däl-de diňe
güneşli türkmen ülkesinde doglan çagadygy aýdyň duýulýar.
Ol gahryman ähli zada beletlik bilen söz açýar. Haçanda ol tebt
alyp ýatan ümmülmez çölüň howry barada gürrüň berende şol
yssy öz başyňdan geçýän ýaly duýgy döredýär:
Gyzgyn daşlaň arkasy,
Gyzgyn gawunlaň daşy.
Bugaryp dur gyzgyndan,
Haýatlaryň ýanbaşy.
Günüň-howruň derdinden
Peç bolup gyzdy oba.
Ýöräň-ýöräň tiziräk,
Ýeteliň suwly ýaba!
Çagalaryň pisiholgiýasyna çuňňur aralaşyp, ýürek gyzgyny
bilen özüne çekiji eserleri döretmek diňe hakyky ussada
başardýar. Şeýle ýagdaýy biz belli bir derejede gürrüňini edýän
awtorymyzyň goşgularynda-da synlap bilýäris. Dünýä çaganyň
nazary bilen syn etmek, ähli zada onuň garaýşy bilen garap, baha
bermek uly ýaşdakylaryň az-azyna başardýar. Şol başarnygyň
Agageldi Allanazarowda bardygyny ýygyndyny okap her bir
adam göz ýetirip biler.
Şahyryň edebiýat meýdanynda bitiren hyzmatyna ýokary