Николай Алексеевич Некрасов - Полное собрание стихотворений - 18

На невестку полюбуюсь:
"Что, голубушка, сидишь
На земле, а не глядишь
Уж, как встарь бывало, с неба,
Словно с год не евши хлеба..."
Солнце красное садится,
Люд крещеный веселится...
Попиваючи винцо,
Царь наш смотрит на кольцо
На руке у Ясносветы
И поет ей многи леты...
Все спокойны, все поют,
А найпаче того пьют...
Царь лишь только Пантелей
Не стает всё веселей...
То глядит на новобрачных,
То теченье облак мрачных
Мутный взор его следит...
Елисей ему твердит:
"Что ты братец, что невесел,
Что ты голову повесил?.."
И уходит от него,
Не добившись ничего...
Там с придворными толкует,
Как он солнышко надует,
Как приданое луны
Получить они должны,
И потом, смеясь свирепо,
Обращает взор на небо...
Вдруг он видит: в небеса
Всходит свету полоса...
Он попристальней глядит...
Вот летит, летит, летит,
Светом радостным блистает
И на небо выплывает,
Миловидна и красна,
Словно прежняя, луна.
"Различать я не умею
(Говорит он Пантелею,
Указав на высоту),
Эту как зовут звезду?.."
Пантелей глядит, хохочет,
Елисея так порочит:
"Ну, брат сделал ты чуху,
Уморишь всех на смеху,
Это просто ведь видна
Настоящая луна..."
- "Как!" - царь в бешенстве взывает,
Мудреца тут призывает,
Задает ему допрос.
А мудрец, повеся нос,
Елисею отвечает,
Что он сам того не знает...
В это время и все гости
Небо взвидели; со злости
Стали жалобно кричать,
Что луна мешает спать,
С мест своих все поскакали,
Толковали, рассуждали
И кричали так, что дом
Обернули кверху дном...
Сам царевич в изумленьи
С места встал; как привиденье,
Помутился, побледнел
И на небо поглядел...
А меж тем с большим свирепством
Царь ругался над волшебством,
Проклинал его как мог,
Да простит ему то бог!
"Чрез ошибку эту злую
Взяли, может быть, простую
Девку мы себе в родство
(Говорит он). Шутовство,
Что ли, это, в самом деле?
Обмануть, что ль, нас хотели?"
И, серчая, что есть сил
Всю вселенну царь бранил...
А меж тем царь Пантелей
Делал во сто раз умней...
С Ясносветою несчастной
Что-то баял он согласно,
Всё об чем-то вопрошал,
Что-то всё припоминал...
Знать бы было интересно,
Да, на грех, то неизвестно...
Наконец царь Пантелей
Вдруг упал на шею к ней:
"Дочь моя! мое рожденье,
Небесам благодаренье!
Вновь ты мне возвращена!" -
Говорил он, а она
Так и падает на шею
Со слезами к Пантелею...
Тут подходит Елисей:
"Неужель отец ты ей?"
(Вопрошает)."Да, она
Точно та, что пленена
Встарь была Ходинамелем".
Одурманен, словно хмелем,
И Роман пришел в тот час,
Объяснилось всё как раз,
Все четверо обнялися,
Быть век в мире поклялися,
Безобидно проживать
Да деньжонки наживать.
Снова кубки заблистали,
Пить прилежней вдвое стали,
И пошел такой тут пир,
Что не знал подобных мир.
Я там был три сряду ночи,
Ел что было только мочи,
За стаканом пил стакан,
А всё не был сыт и пьян...

1840(?)

153. Юность Ломоносова


Драматическая фантазия в стихах; в одном действии с эпилогом.

Действующие лица:
Старик.
Женщина.
Михаил, сын их.
Извозчик.

<< Сцена 1 >>

<< Простая крестьянская изба; посередине деревянный стол. Старик >>
<< починивает сеть; пожилая женщина сидит за самопрялкой; >>
<< вдали в задумчивости сидит мальчик с книгой. >>

<< Старик >>

Плохие времена; прогневался на нас
Правдивый бог: хлеба, покосы плохи -
Того гляди, придется голодать,
Придется продавать последние лаптишки.
На ту еще беду ни щука, ни карась,
Ни сельди, ни треска не ловятся изрядно.
Ох, ох! старуха! худо время!

<< Женщина >>

Ась?
Кажись, ворчишь недоброе ты что-то;
Господь даст день и пищу, - не тужи!

<< Старик >>

Да, хороша пословица, а знаешь
Пословицу другую: на бога надейся,
Да не плошай и сам? и эта хороша.
Вздохнешь и нехотя, как нету ни гроша,
А силы всё слабее да слабее!-
Ох! что-то мы с тобой, старуха,
Тогда начнем, как выбьемся из сил!

<< Женщина >>

Зато наш сын в то время будет силен:
На старости призрит, прокормит нас.
Поди сюда, Михайло, о тебе,
Ты слышишь, речь идет, поди скорее!

<< Михаил >>

Что, матушка? я книжки зачитался, -
Как много тут хорошего, давно
Я не был так доволен: как-то сердцу
Приятно, как начну читать псалтырь.
Послушай-ка! прочту тебе страничку!

<< Женщина >>

Ох, дитятко, ох, горе-богатырь!
На горе выучил письму отец Никифор!

<< Старик >>

Доподлинно на горе: малец взрослый,
А нет, чтоб отцу в работе помогать.

<< Женщина >>

Чтоб матери горшки переставлял...

<< Старик >>

Чтоб иногда развесил мне хоть сети
Для сушки...

<< Михаил >>
<< (огорченный) >>

Матушка, отец родимый мой!

<< Старик >>

Всё с книгою сидит, читает. Дети, дети!
Для вас трудись руками и спиной,
А вы ленитесь...

<< Женщина >>

Рвете рубашонки
Да дрянные читаете книжонки!

<< Михаил >>

Помилуй, матушка, отменнейшие книги,
И даже есть картиночки в иных.

<< Старик >>

Опять свое!

<< Михаил >>
<< (жалобно) >>

Да не сердись, родимый;
Что мне велишь, всё сделаю тотчас,
Рад помогать тебе, что силы станет,
И буду лишь тогда читать,
Как дело кончу...

<< Старик >>

Ну, родимый, ладно!

<< Михаил >>
<< (ласкаясь к нему) >>

Прости, коли сердит!

<< Старик >>
<< (целует его) >>

Ну, будь вперед умнее!

<< Женщина >>

Да, да, умнее будь.

<< Михаил >>

Да, я буду умнее!
Я, батюшка, теперь уж не дитя,
Пройдет пять лет, - как ты, я взрослый буду
И стану работать за всех вас, вам
Покойно будет; всем займусь исправно,
Лишь вы за то читать мне не мешайте,
Как дело кончу...

<< Женщина >>

Да скажи на милость,
Что к чтенью вдруг тебя так пристрастило
И что, скажи, хорошего есть в книгах?

<< Михаил >>

O, много! много! матушка!

<< Женщина >>

Да что же?

<< Михаил >>

Не знаю, как сказать, а только хорошо.
Когда я в первый раз взял книгу
И начал буквы разбирать -
Почувствовал я в сердце радость,
Готов был с книгой умереть!
Глаза мои к словам прильнули,
Душа их смыслом увлеклась;
Я дальше, дальше, - всё другое,
И всё так чудно-хорошо!
Куда, я сам не знаю, мысли
Меня манили за собой,
И вот с тех пор люблю я книги
И буду их читать всегда!

<< Старик >>

Да что же толку? Ты ведь будешь
Крестьянином таким же, как и я,
А я не знаю в книгах ни бельмеса,
Да прожил век не хуже грамотея.

<< Женщина >>

Ась?

<< Михаил >>

Я слышал, батюшка, и в книгах
Читал, что есть такой народ,
Который знает всё на свете:
Считает звезды в небесах,
Всё, на чем свет стоит, изведал
И, как вертится свет, постиг...
Таких, слышь, в Питере немало,
И всем им там большой почет,
Какого немцам не бывало:
Сама царица их блюдет!

<< Старик >>

Так что же в том: не хочешь ли и ты
Таким же быть заморским колдунишкой?

<< Михаил >>

Признаться, батюшка, я думал,
Когда бы ты позволил мне,
Поехать в Питер, обучаться
Охота забирает страх...
Об этом мысль не оставляет
Меня; попробовал бы сам
Писать такие же я книги...

<< Женщина >>

Вот что затеял, вот те раз!
Еще он смеет озорничать!
Пусти его, вишь, в Питер: хочет он
Учиться, а отца и мать
Покинуть.

<< Старик >>

Не годится, Миша,
Такие думы замышлять; и что
С них проку? Лучше хлеб насущный
Ты честно добывай, крестьянином живи,
Куда уж нам до мудрости столичной!
Ты там себе пристанища не сыщешь,
Умрешь там с голоду...

<< Михаил >>

Я рад
Всё претерпеть, лишь можно б было
Мне там в училище вступить, -
О, как бы я учиться начал!
Всё б для науки я забыл!
Мне, право, батюшка, порой
На ум идет, что без науки
Могу я умереть со скуки, -
Давно уж я грущу душой.
Все книги, что отец Никифор
Оставил мне, уж я прочел,
Почти уж выучил на память,
А жить без книг я не могу...
Свези же в Питер, мой родимый,
Меня, и в школу там отдай!
Я скоро выучусь, приеду
И с вами снова буду жить!

<< Старик >>
<< (строго) >>

Откуда ты набрался этой дичи?
Не смей об этом больше говорить!
Мальчишка, ты не понимаешь дела...
Знать, этого ты духу набрался
Из книг; подай - я их все спрячу;
Отдам тогда, как будешь поумней!

<< Михаил >>
<< (умоляющим голосом) >>

Пусти учиться!

<< Женщина >>

Ась!

<< Михаил >>

Хоть книги-то оставь!

<< Старик >>

Подай сюда иль сам возьму их, ну!

<< Михаил >>
<< (в страхе) >>

Оставь хоть две!

<< Старик >>

Нет, ты избаловался:
Работать не работаешь, шалишь,
Да дичь еще такую замышляешь!

<< Женщина >>

Знать, правда, что недобр тот человек,
Который возится с нечистой силой книжной!
Я, грешная, отроду не читала,
Да и читать не приведет господь,
Хоть до седых волос уж дожила я;
А он молокосос!..

<< Михаил >>

Ах, матушка! за что
Все на меня? Как я теперь несчастен!..

<< Старик >>

Из головы дурь выкинь, помогай
Работать мне прилежно, приучайся
Хлеб добывать трудом, и помни век,
Что не бывать тебе, пока живу я,
В столице, не видать поганых книг!
Иди же, спи спокойно...

<< Михаил >>

Ах, родимый,
Могу ли спать спокойно? Хоть одну
Исполни просьбу: я...

<< Старик >>
<< (строго) >>

Не смей и говорить!

<< (Михаил заливается слезами) >>

<< сцена 2 >>

<< (Поле. Вдали лес. Вправо большая дорога) >>
<< Михаил >>
<< (один) >>

День ото дня мне тяжелей:
До вечера от утра за работой,
Которая не по сердцу, сижу;
Отец за мной так строго смотрит,
Все книги спрятал, а без них
Мне тяжко, скучно, я страдаю...
Бывало, так легко душе,
Когда я чтеньем занимаюсь,
Стараюсь разгадать: зачем
И почему написано в ней то-то
Или другое? Время так летит,
Не замечаю я его теченья...
Бывало, мысль надеждой занята,
Что я учиться буду, буду сам писать,
Что не простым я буду человеком
И, может быть, других перегоню...
Что и отца и мать утешу я
Собою, облегчу их участь...
И всё-то вдруг пропало, разлетелось:
Крестьянин я, крестьянином умру!
Отец не понимает польз своих
И отпустить меня не хочет в Питер...
А надо мне учиться, самому
Приняться сочинять, да, надо!
К тому назначен я судьбой и знаю,
Что говорил мне тот небесный вестник,
Во сне который посетил меня!
Он мне сказал: "Высок удел,
Который для тебя назначен,
Иди, лишь не кривым путем,
Будь честен, добр, покорен, прямодушен,
К чужому завести не знай:
И своего довольно будет!
Учись прилежно, силы все
Употреби ты на науку,
Иначе будешь мужиком!"
И вдруг пропал; тут на меня
Повеял запах ароматный...
Сначала я не понимал,
Что делать; после догадался,
За книгу взялся в тот же час
И с той поры всё думал, думал,
Как бы учиться, как бы мне
Моей судьбины не прогневать!..
Читал прилежно и порой
Стихи сам пробовал писать я,
И так тогда я весел был!
Теперь надежды я лишился.
Что делать мне?

<< (по дороге проезжают несколько путешественников) >>

Счастливый путь!
Они, быть может, едут в Питер!
А я, я должен здесь грустить
И не учиться, не послушать
Того, что сон мне предсказал!
О, что мне делать! я просил
Отца раз пять - не отпускает
И не отпустит; бредом он
Зовет мои предположенья...
А доказать я не могу,
Что он ошибся! Как же быть?
Как в Питер мне попасть? не знаю!
Когда б не гневался отец,
Тихонько б я ушел отсюда!
Но как? дороги не найду!

<< (по дороге проходят несколько пешеходцев) >>

Они идут... а что же я,
Ходить тож, кажется, умею.
Спрошу, где, как?.. язык ведь есть!..

<< (в ужасе) >>

А мать, отец? Оставить их
На сокрушенье, на рыданья?
Они меня балуют так,
Лишь на меня у них надежда...
Уйду... покоя их лишу,
Они почтут меня погибшим!

<< (Решительно) >>

Пусть так... но я им докажу,
Что не погиб я, ворочуся я
Ученый, умный, ото всех
Почтен, с чинами и с богатством,
И пусть бранят тогда меня
За то, что я от них укрылся!
Иду... о, господи, прости,
Что я родителей оставлю,
Что не послушался я их!
Иду, иду!..

<< По дороге проезжают извозчики с кладью. Михаил идет к ним. >>

Спрошу, где Питер,
На первый раз хотя у них...

<< (Обращается к извозчику.) >>

Где в Питер мне пройти поближе,
Скажи, старинушка?

<< Извозчик >>

Что, свет?
Да ты зачем идти туда намерен?
Ведь Питер-то - отсюда не видать!

<< Михаил >>
<< (в замешательстве) >>

Да так, мне надобно... Скажи,
Пожалуйста, скорей!

<< Извозчик >>

Так ты не шутишь?

<< Михаил >>

До шуток ли?

<< Извозчик >>

Да как же ты пойдешь,
И что тебе идти-то за охота?

<< Михаил >>
<< (в сторону) >>

Ах, боже мой! что ж я ему скажу?

<<(Вслух) >>

Пожалуйста, скажи, - там у меня родные,
А здесь я сирота!

<< Извозчик >>

Теперь я понимаю...
Да только всё того мне не понять,
Как ты дойдешь? Ведь ты и мал, и беден!

<< Михаил >>

Дойду, дойду...

<< Извозчик >>

Пристанешь, захвораешь!

<< Михаил >>

Нужды нет!

<< Извозчик >>

Жалко мне тебя...
Садись на воз, я подвезу покуда.

<< Михаил >>
<< (садится с веселой улыбкой) >>

Вот видишь: ты тужил,
Как я дойду, а первый сам помог мне, -
На свете не без добрых, знать...

<< Извозчик >>

И не без злых!

<< (Ударяет кнутом по лошади и уезжает вместе с Михаилом.) >>
<< Входит старик, отец Михаила, и за ним жена его. >>
<< Старик >>

Да где же наш Михайло? Что за пропасть,
День целый я ищу его напрасно, -
Помилуй бог, уж не пропал ли он?
Искал, искал, ну так, что утомился!
Где он? Не в Питер ли ушел, шалун,
Не утонул ли, не упал ли в яму?..
О господи! как сердцу тяжело!
Как будто должен я его лишиться!

<< Женщина >>
<< (входит) >>

Ах, горе, горе! мы его лишились.
Искала я везде, и у соседей
Я спрашивала - нет... О боже мой!
Да где же он? да что же с ним случилось!

<< Старик >>

Везде искала - нет! О, страшное сомненье
Исчезло! Новою бедой господь
Карает нас: его святая воля!
Одна была надежда - миновалась...

<< Женщина >>
<< (плачет) >>

Пропала наша лучшая надежда.

<< Старик >>

Один был сын - и тот недолго был!
О горе, горе нам, старуха!

<< Женщина >>

Горе, горе!

<< Плачут отчаянно; занавес опускается. >>

<< Эпилог >>

<< Действие происходит через пятнадцать лет. Кабинет, великолепно убранный. >>
<< Ломоносов сидит в задумчивости, сочиняя стихи. >>

<< Ломоносов >>

Ну, это будет хорошо... Что ж дальше?
Подумаю, так что-нибудь придет...

<< (Думает) >>

Нет ничего... На мысль воспоминанья
Приходят, я их разбудил стихом.
"Как прошлое для нас заманчиво и ново!"
Давно ль еще я был совсем не то!
Я помню, был когда-то я в деревне,
Читал псалтырь и сказку о Бове
И приходил в восторг от разной дряни.
Я помню, как отец меня бранил
За леность, за любовь к науке. Он
Не верил ни ученью, ни людям
И был уверен, что ученье вздор!
Покойный сон страдальческому праху -
Тяжелый крест он до могилы нес,
И жаль, что весть отрадная о сыне
Не усладила дней его последних.
А мать моя, - она меня любила,
Хоть тоже от нее за книги доставалось!
А как я их ужасно огорчил,
Когда вдруг скрылся из дому... Как много
С тех пор со мной случилось перемен!
Трудов немало перенес я:
Нередко даже голодал,
С людьми боролся и с судьбою,
Дороги сам себе искал.
Сам шел всегда без руководства,
Век делал то, что честь велит,
И не имел хоть благородства,
А благородней был других...
Зато достиг своих желаний,
Учиться дали средства мне -
Я быстро шел путем познаний
И на хорошем был счету...
И вот я шел да шел, трудился,
Свой долг усердно исполнял
И этим кой-чего добился:
Теперь я тот же дворянин!
Но это всё еще ничтожно
Совсем не этим я горжусь,
Такое титло всем возможно.
Горжусь я тем, что первый я
Певец Российского Парнаса,
Что для бессмертья я тружусь...
Горжуся тем, что, сын крестьянский,
Известен я царице стал
И от нее почтен вниманьем
И ей известен, как пиит.
Горжуся тем, что сердце россов
Умел я пеньем восхитить,
Что сын крестьянский Ломоносов
По смерти даже будет жить!

<1840(?)>

154-156. Из водевиля "Утро в редакции"

1

Чуть проснешься, нет отбоя
От задорливых писак,
Не дают тебе покоя,
Жгут сигары и табак,
Предлагают нам услуги,
Повестцу вам принесут
И, как будто на досуге,
С жаром вам ее прочтут.
Тот пучок стихотворений
Вам изволит предлагать, -
Сам не знает ударений,
А ударился писать.
Тот свою дрянную сказку
Подает в десятый раз:
"Я поправил тут завязку,
Стал короче мой рассказ".
Тот с безграмотной статьею
Силой ломится к вам в дверь:
"Извините - беспокою,
Но последний раз теперь".
Тот придет с пиесой дикой:
"Прочитать я вас прошу,
Человек-де вы великой,
Вашим мненьем дорожу" -
И начнется искушенье...
И пойдет тут кутерьма.
Просто сущее мученье,
Ходишь точно без ума.
Тут клянешь литературу,
Проклинаешь сам себя;
В лапах держишь корректуру,
А держать ее нельзя.
А тут смотришь - вдруг газеты
Новый номер принесут,
В нем тебя сживают с света,
По карману больно бьют...
А тут смотришь - гневный фактор
Впопыхах к тебе бежит:
"Господин, дескать, редактор,
Типография стоит!"
Как-нибудь гостей проводишь,
Над статьей начнешь корпеть,
Что попало производишь,
Только б к сроку подоспеть!
Вдруг... о, страх! толпою гости,
Как враги, нахлынут вновь.
От досады ноют кости,
Приливает к сердцу кровь.
День проходит, день потерян...
Заглянуть беда вперед;
На другой день - будь уверен -
То же самое пойдет!

2

Как скучны эти господа!
Жить не дают совсем в покое.
Придут и сядут без стыда,
Болтают битый час пустое,
А ты тут думай: вот беда!
Я не один, и нас не двое.

3

А завтра публика что скажет?
Она меня же обвинит!
Кто правоту мою докажет?
Кто ей всё дело объяснит?
Кто скажет ей, что на рассвете
Я встал, забыв и сон и лень,
И что на нашем белом свете
Мне ежедневно - черный день?

<1841>

157-160 Из водевиля "Шила в мешке не утаишь - девушки под замком не удержишь"

1

На объявленья ловят нас,
Кто нынче их не рассылает...
О новой книге в день пять раз
Книгопродавец объявляет...
Все деньги шлют за новизну,
Спеша прочесть ее во здравье,
А получают старину,
Где ново - только лишь заглавье.
Врачи зубные о зубах
Кричат немало и кричали,
А между тем не дай аллах,
Чтоб мы к ним на зубы попали.
Очки вам оптик продает,
Слепцы в которых видеть станут, -
А кто их купит, тот поймет,
Что он оптически обманут...
Какой-нибудь мосье Гримо,
Недоучившийся повеса,
Берется с глаза снять бельмо,
А сам не смыслит не бельмеса.
Вот объявленья! Вот они!
Сказать не будет неприлично,
Что объявленья в наши дни -
Легчайший способ врать публично!

2

Жизнь нашу тратя на химеры,
Весь век мы все до одного
На разнородные манеры
Вертимся около того...
Чиновник, чтобы подслужиться
Там, где есть польза для него,
И повышения добиться, -
Вертится около того.
Тот на красавице женился
Для утешенья своего;
Вдруг знатный друг к нему явился,
Вертится около того!
Писатель раз умно напишет,
Так, что похвалят все его,
Да после тем же всё и дышит,
Вертится около того.
Жених невесту так голубит,
Ее хранит как божество -
Подумаешь: ее он любит, -
Вертится около того.

<< (Бьет по карману.) >>

Тут, впрочем, нечему дивиться,
Мудреного нет ничего:
И мир-то, кажется, вертится
Весь около того!

3

Доктора свои находки
Сыплют щедрою рукой:
Лечат солью от чахотки
И водой от водяной.
Прежде этими вещами
Добывали мы доход,
А теперь не рады сами,
Что пустили воду в ход.
Времена для нас плохие,
Мы теперь хоть волком вой:
Не зовут уж нас больные,
Сами лечатся водой.
И недужных, и уродов -
Всех вода лечить взялась,
И теперь водопроводов
Тьма на свете завелась.
В бога здравья воду тянут,
Воду тянут, как вино,
И уж скоро в море станут
Без помехи видеть дно...
Не дождутся злого году...
Как во всех концах земли
Всю до капли выпьют воду -
Сядут раком на мели!

4

Наш мир - театр. На сцене света
Играть нам роли суждено,
В репертуаре жизни этой
Пиесы те же уж давно:
Любовь - ошиканная драма,
Честь - историческая быль,
Приязнь - на век наш эпиграмма,
И Совесть - шутка-водевиль.
Мы в жизни бенефицианты.
Вся трудность в том, что надо знать,
Чтоб показать свои таланты,
Какую пьесу разыграть:
В Любви и Дружбе мало смеху,
От Чести выгодой не льстись,
А Совесть дай толпе в потеху, -
Так схватишь славный бенефис!

<1841>

161-164. Из водевиля "Феоклист Онуфрич Боб, или муж не в своей тарелке"

1

Табак противен модным франтам,
Но человек с прямым умом,
Писатель с истинным талантом
Живут, как с другом, с табаком.
Нос образованный и дикий
Его издревле уважал,
И даже Фридрих, муж великий,
Табак в карман жилетный клал.

Наполеон пред жарким боем
Им разгонял свою тоску, -
И вряд ли б он прослыл героем,
Когда б не нюхал табаку.
Табак смягчает нрав суровый,
Доводит к почестям людей:
Я сам, винюсь, через бобковый
Достиг известных степеней.

Табак, наш разум просветляя,
Нас к добродетели ведет,
И если, трубку презирая,
Весь свет понюхивать начнет -
Добро, как будто в мире горнем,
Здесь процветет с того числа
И на земле табачным корнем
Искоренится корень зла!

2

- Что это за история?
Во что ты наряжен?..

Купил в столице с горя я
Французский балахон...
Там все творят магически:
Лишь в Английский придешь -
Нарядят эластически
Уродом, и пойдешь.

Одежда хоть престранная,
Не стоит ни гроша,
Но так как иностранная,
Так очень хороша!
Метода басурманская
На свете завелась:
Смола американская
Повсюду разлилась!

Вы, жители пустынные,
Лишь любите свое;
А там так всё резинное:
И люди и житье!
Там каждый страшно тянется,