Леший - 3

что кружится голова от восторга, но душа и мысли - боже мой! В красивой
оболочке прячется иногда душа такая черная, что не затрешь ее никакими
белилами... Простите мне, я волнуюсь... Ведь вы мне бесконечно дороги...
Соня (роняет нож). Уронила...
Хрущов (поднимает). Ничего...

Пауза.

Бывает, что идешь темной ночью по лесу, и если в это время светит вдали
огонек, то на душе почему-то так хорошо, что не замечаешь ни утомления, ни
потемок, ни колючих веток, которые бьют тебя прямо в лицо. Я работаю от
утра до глубокой ночи, зиму и лето, не знаю покою, воюю с теми, кто меня
не понимает, страдаю иногда невыносимо... но вот наконец я нашел свой
огонек. Я не буду хвастать, что люблю вас больше всего на свете. Любовь у
меня не все в жизни... она моя награда! Моя хорошая, славная, нет выше
награды для того, кто работает, борется, страдает...
Соня (взволнованная). Виновата... Один вопрос, Михаил Львович.
Хрущов. Что? Говорите скорее...
Соня. Видите ли... вот вы часто бываете у нас, и я тоже иногда бываю
у вас со своими. Сознайтесь, что вы этого никак не можете простить себе...
Хрущов. То есть?
Соня. То есть я хочу сказать, что ваше демократическое чувство
оскорблено тем, что вы коротко знакомы с нами. Я институтка, Елена
Андреевна аристократка, одеваемся мы по моде, а вы демократ...
Хрущов. Ну... ну... не будем говорить об этом! Не время!
Соня. Главное, что вы сами копаете торф, сажаете лес... как-то
странно. Одним словом, вы народник...
Хрущов. Демократ, народник... Софья Александровна, да неужели об этом
можно говорить серьезно и даже с дрожью в голосе?
Соня. Да, да, серьезно, тысячу раз серьезно.
Хрущов. Да нет, нет...
Соня. Уверяю вас и клянусь, чем угодно, что если бы у меня, положим,
была сестра и если б вы ее полюбили и сделали ей предложение, то вы бы
этого никогда себе не простили, и вам было бы стыдно показаться на глаза
вашим земским докторам и женщинам-врачам, стыдно, что вы полюбили
институтку, кисейную барышню, которая не была на курсах и одевается по
моде. Знаю я очень хорошо... Но вашим глазам я вижу, что это правда! Одним
словом, короче говоря, эти ваши леса, торф, вышитая сорочка - все рисовка,
кривлянье, ложь и больше ничего.
Хрущов. За что? Дитя мое, за что вы меня оскорбили? Впрочем, я
глупец. Так мне и нужно: не в свои сани не садись! Прощайте! (Идет к
двери.)
Соня. Прощайте... Я была резка, прошу извинения.
Хрущов (возвращаясь). Если б вы знали, как здесь у вас тяжело и
душно! Среда, где к каждому человеку подходят боком, смотрят на него
искоса и ищут в нем народника, психопата, фразера - все, что угодно, но
только не человека! "О, это, говорят, психопат!" - и рады. "Это фразер!" -
и довольны, точно открыли Америку! А когда меня не понимают и не знают,
какой ярлык прилепить к моему лбу, то винят в этом не себя, а меня же и
говорят: "Это странный человек, странный!" Нам еще только двадцать лет, но
уж вы стары и рассудительны, как ваш отец и дядя Жорж, и я нисколько бы не
удивился, если бы вы пригласили меня лечить вас от подагры. Так жить
нельзя! Кто бы я ни был, глядите мне в глаза прямо, ясно, без задних
мыслей, без программы, и ищите во мне прежде всего человека, иначе в ваших
отношениях к людям никогда не будет мира. Прощайте! И попомните мое слово,
с такими хитрыми, подозрительными глазами, как у вас, вы никогда не
полюбите!
Соня. Неправда!
Хрущов. Правда!
Соня. Неправда! Вот назло же вам... я люблю! люблю, и мне больно,
больно! Оставьте меня! Уходите, умоляю... не бывайте у нас... не
бывайте...
Хрущов. Честь имею кланяться! (Уходит.)
Соня (одна). Разозлился. Не дай бог иметь такой характер, как у этого
человека!

Пауза.

Он прекрасно говорит, но кто поручится мне, что это не фразерство? Он
постоянно думает и говорит только о своих лесах, сажает деревья... Это
хорошо, но ведь очень может быть, что это психопатия... (Закрывает лицо
руками.) Ничего не понимаю! (Плачет.) Учился; на медицинском факультете, а
занимается совсем не медициной... Это все странно, странно... Господи, да
помоги же мне все это обдумать!

Входит Елена Андреевна.


10

Соня и Елена Андреевна.

Елена Андреевна (открывает окна). Прошла гроза! Какой хороший воздух!

Пауза.

Где Леший?
Соня. Ушел.

Пауза.

Елена Андреевна. Софи!
Соня. Что?
Елена Андреевна. До каких пор вы будете дуться на меня? Друг другу мы
не сделали никакого зла. Зачем же нам быть врагами? Полноте...
Соня. Я сама хотела... (Обнимает ее.) Милая!
Елена Андреевна. И отлично...

Обе взволнованы.

Соня. Папа лег?
Елена Андреевна. Нет, сидит в гостиной! Не говорим мы друг с другом
по целому месяцу и бог знает из-за чего... Пора наконец... (Смотрит на
стол.) Что это?
Соня. Леший ужинал.
Елена Андреевна. И вино есть... Давайте выпьем брудершафт.
Соня. Давайте.
Елена Андреевна. Из одной рюмки... (Наливает.) Этак лучше. Ну,
значит - "ты"?
Соня. "Ты".

Пьют и целуются.

Я давно уж хотела мириться, да все как-то совестно было... (Плачет.)
Елена Андреевна. Что же ты плачешь?
Соня. Ничего, это я так.
Елена Андреевна. Ну, будет, будет... (Плачет.) Чудачка, и я через
тебя заплакала!

Пауза.

Ты на меня сердита за то, что я будто вышла за твоего отца по расчету.
Если веришь клятвам, то клянусь тебе, я выходила за него по любви. Я
увлеклась им как ученым и известным человеком. Любовь была не настоящая,
искусственная, но ведь мне казалось тогда, что она настоящая. Я не
виновата. А ты с самой нашей свадьбы казнила меня своими хитрыми,
подозрительными глазами.
Соня. Ну, мир, мир! Забудем. Я уж второй раз сегодня слышу, что у
меня хитрые, подозрительные глаза.
Елена Андреевна. Не надо смотреть так хитро. Тебе это не идет. Надо
всем верить, иначе жить нельзя.
Соня. Пуганая ворона куста боится. Мне так часто приходилось
разочаровываться.
Елена Андреевна. В ком? Отец твой хороший, честный человек, труженик.
Ты сегодня попрекнула его счастьем. Если он в самом деле был счастлив, то
за трудами он не замечал этого своего счастья. Я не сделала умышленно зла
ни отцу, ни тебе. Дядя твой Жорж очень добрый, честный, но несчастный,
неудовлетворенный человек... Кому же не веришь?

Пауза.

Соня. Скажи мне по совести, как другу... Ты счастлива?
Елена Андреевна. Нет.
Соня. Я это знала. Еще один вопрос. Скажи откровенно, ты хотела бы,
чтобы у тебя был молодой муж?
Елена Андреевна. Какая ты еще девочка... Конечно, хотела бы!
(Смеется.) Ну, спроси еще что-нибудь, спроси...
Соня. Тебе Леший нравится?
Елена Андреевна. Да, очень.
Соня (смеется). У меня глупое лицо... да? Вот он ушел, а я все еще
слышу его голос и шаги, а посмотри на темное окно - там мне представляется
его лицо... Дай мне высказаться... Но я не могу говорить так громко, мне
стыдно. Пойдем ко мне в комнату, там поговорим. Я тебе кажусь глупой?
Сознайся... Он хороший человек?
Елена Андреевна. Очень, очень...
Соня. Мне кажутся странными его леса, торф... Я не понимаю.
Елена Андреевна. Да разве в лесах дело? Милая моя, пойми, ведь это
талант! Ты знаешь, что значит талант? Смелость, свободная голова, широкий
размах... посадит деревцо или выкопает какой-нибудь пуд торфа - и уж
загадывает, что будет от этого через тысячу лет, уж снится ему счастье
человечества. Такие люди дороги, и их любить нужно. Дай вам бог. Оба вы
чистые, смелые, честные... Он взбалмошный, ты рассудительная, умная...
Будете отлично дополнять друг друга... (Встает.) А я нудная, эпизодическое
лицо... И в музыке, и в доме мужа, и во всех ваших романах везде я была
только эпизодическим лицом. Собственно говоря, Соня, если вдуматься, то,
вероятно, я очень, очень несчастна! (Ходит в волнении по сцене.) Нет мне
счастья на этом свете! Нет! Что ты смеешься?
Соня (смеется, закрывая лицо). Я так счастлива! Как я счастлива!
Елена Андреевна (ломая руки). В самом деле, как я несчастна!
Соня. Я счастлива... счастлива.
Елена Андреевна. Мне хочется играть... Я сыграла бы теперь
что-нибудь...
Соня. Сыграй. (Обнимает ее.) Я не могу спать... Сыграй.
Елена Андреевна. Сейчас. Твои отец не спит. Когда он болен, его
раздражает музыка. Поди спроси. Если он ничего, то сыграю... поди... Соня.
Сейчас. (Уходит.)

В саду стучит сторож.

Елена Андреевна. Давно уж я не играла. Буду играть и плакать, как
дура... (В окно.) Это ты стучишь, Ефим?

Голос сторожа: "Эге!"

Не стучи, пан нездоров.

Голос сторожа: "Сейчас уйду! (Подсвистывает.) Жучка! Трезор! Жучка!"
Пауза.

Соня (вернувшись). Нельзя!

Занавес


ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Гостиная в доме Серебрякова. Три двери: направо, налево и посредине.
День. Слышно, как за сценой Елена Андреевна играет на рояли арию Ленского
перед дуэлью из "Евгения Онегина".


1

Орловский, Войницкий и Федор Иванович (последний в черкесском костюме
с папахой в руках).

Войницкий (слушая музыку). Это она играет, Елена Андреевна... Моя
любимая вещь...

Музыка за сценой умолкает.

Да... хорошая вещь... Кажется, никогда еще у нас так скучно не было...
Федор Иванович. Не видал ты, душа моя, настоящей скуки. Когда я был в
Сербии добровольцем, так вот где была скука! Жарко, душно, грязно, голова
трещит с похмелья... Сижу я раз, помню, в грязном сараишке... Со мною
капитан Кашкинази... Всё уж переговорили, идти некуда, делать нечего, пить
не хочется - тошно, понимаешь ли, просто хоть в петлю! Сидим, как аспиды,
и друг на друга глядим... Он на меня глядит, а я на него... Я на него, а
он на меня... Глядим и сами не знаем, чего... Проходит, понимаешь ли, час,
другой, а мы всё глядим. Вдруг он ни с того ни с сего вскакивает,
выхватывает шашку и на меня... Здравствуйте... Я, конечно, сейчас - ведь
убьет же! - вынимаю свою шашку, и пошла писать: чик-чак, чик-чак,
чик-чак... Насилу розняли. Я потом ничего, а капитан Кашкинази до сих пор
с шрамом на щеке ходит. Так вот до какой степени люди балдеют иногда...
Орловский. Да, бывает.

Входит Соня.


2

Те же и Соня.

Соня (в сторону). Не нахожу себе места... (Идет и смеется.)
Орловский. Кисанька, куда ты? Посиди с нами.
Соня. Федя, поди сюда... (Отводит Федора Ивановича в сторону.) Поди
сюда...
Федор Иванович. Что тебе? Отчего у тебя лицо такое лучезарное?
Соня. Федя, дай слово, что исполнишь!
Федор Иванович. Ну?
Соня. Поезжай... к Лешему.
Федор Иванович. Зачем?
Соня. Да так... просто поезжай... Спроси, отчего он у нас так долго
не был... Уж две недели.
Федор Иванович. Покраснела! Стыдно! Господа, Соня влюблена!
Все. Стыдно! Стыдно!

Соня закрывает лицо и убегает.

Федор Иванович. Слоняется, как тень, из комнаты в комнату и места
себе не находит. В Лешего влюблена.
Орловский. Славная девочка... Люблю. Мечтал я, Федюша, что ты на ней
женишься - лучшей невесты не скоро найдешь, ну, да, значит, так богу
угодно... А как бы мне приятно и умилительно было! Приехал бы я к тебе, а
у тебя молодая жена, семейный очаг, самоварчик кипит...
Федор Иванович. Неграмотен я по этой части. Если бы когда-нибудь
пришла мне в голову блажь жениться, то во всяком случае я женился бы на
Юле. Эта, по крайности, маленькая, а из всех зол надо всегда выбирать
меньшее. Да и хозяйка... (Хлопает себя по лбу.) Идея!
Орловский. Что такое?
Федор Иванович. Давайте, шампанского выпьем!
Войницкий. Рано еще, да и жарко... Погоди...
Орловский (любуясь). Сыночек мой, красавец... Шампанского захотел,
дуся моя...

Входит Елена Андреевна.


3

Те же и Елена Андреевна.
Елена Андреевна идет через сцену.

Войницкий. Полюбуйтесь: идет и от лени шатается. Очень мило! Очень!
Елена Андреевна. Перестаньте, Жорж. И без вашего жужжанья скучно.
Войницкий (загораживая ей дорогу). Талант, артистка! Ну, похожи ли вы
на артистку? Апатия, Обломов, вахлак... Столько добродетели, что,
извините, даже глядеть противно.
Елена Андреевна. Не глядите... Пустите меня...
Войницкий. Что томитесь? (Живо.) Ну, дорогая моя, роскошь, будьте
умницей! В ваших жилах течет русалочья кровь, будьте же русалкой!
Елена Андреевна. Пустите!
Войницкий. Дайте себе волю хоть раз в жизни, влюбитесь поскорее по
самые уши в какого-нибудь водяного...
Федор Иванович. И бултых с головою в омут с ним вместе так, чтобы
герр профессор и все мы только руками развели!
Войницкий. Русалка, а? Люби, покуда любится!
Елена Андреевна. И что вы меня учите? Точно я без вас не знаю, как бы
я жила, если б моя воля! Я бы улетела вольной птицей подальше от всех вас,
от ваших сонных физиономий, скучных, постылых разговоров, забыла бы, что
все вы существуете на свете, и никто бы не посмел тогда учить меня. Но нет
у меня своей воли. Я труслива, застенчива, и мне все кажется, что если бы
я изменила, то все жены взяли бы с меня пример и побросали бы своих мужей,
что меня накажет бог и замучит совесть, а то бы я показала вам, как живут
на воле! (Уходит.)
Орловский. Душа моя, красавица...
Войницкий. Я, кажется, скоро начну презирать эту женщину! Застенчива,
как девчонка, и философствует, как старый, преукрашенный добродетелями
дьячок! Кислота! Простокваша!
Орловский. Полно, полно... Где теперь профессор?
Войницкий. У себя в кабинете. Пишет.
Орловский. Он вызвал меня сюда письмом по какому-то делу. Вам не
известно, какое дело?
Войницкий. Никаких у него нет дел. Пишет чепуху, брюзжит и ревнует,
больше ничего.

Входят из правой двери Желтухин и Юля.


4

Те же, Желтухин и Юля.

Желтухин. Здравствуйте, господа. (Здоровается.)
Юля. Здравствуйте, крестненький! (Целуется.) Здравствуй, Феденька!
(Целуется.) Здравствуйте, Егор Петрович! (Целуется.)
Желтухин. Александр Владимирович дома?
Орловский. Дома. В кабинете сидит.
Желтухин. Надо пойти к нему. Он писал мне, что дело какое-то есть...
(Уходит.)
Юля. Егор Петрович, вы вчера получили ячмень по вашей записке?
Войницкий. Благодарю, получил. Сколько вам следует? Мы еще что-то
брали у вас весной, не помню что... Надо нам счесться. Терпеть не могу
путать и запускать счеты.
Юля. Брали весной восемь четвертей ржи, Егор Петрович, двух телушек,
одного бычка, и из вашего хутора присылали за маслом.
Войницкий. Сколько же вам следует?
Юля. Как же я могу? Я без счетов не могу, Егор Петрович.
Войницкий. Счеты я вам сейчас принесу, если нужно... (Уходит и тотчас
же возвращается со счетами.)
Орловский. Манюня, братон здоров?
Юля. Слава богу. Крестненький, где это вы купили такой галстух?
Орловский. В городе, у Кирпичева.
Юля. Славненький. Надо будет Ленечке такой купить.
Войницкий. Вот вам и счеты.

Юля садится и щелкает на счетах.

Орловский. Какую Лене бог хозяйку послал! Пупсик, от земли не видно,
а гляди, как работает! Ишь ты!
Федор Иванович. Да, а он только ходит да за щеку держится. Свистун...
Орловский. Салопница моя милая... Знаете, ведь она в салопе ходит.
Еду я в пятницу по базару, а она ходит около возов в салопе...
Юля. Вот вы меня и сбили.
Войницкий. Пойдемте, господа, куда-нибудь в другое место. В залу, что
ли. Надоело мне здесь... (Зевает.)
Орловский. В залу так в залу... Мне все равно.

Уходят в левую дверь.

Юля (одна, после паузы). Феденька чеченцем нарядился... Что значит
родители направления хорошего не дали... Красивей мужчины во всей губернии
нет, умный, богатый, а никакого толку... Дурак дураком... (Щелкает на
счетах.)

Входит Соня.


5

Юля и Соня.

Соня. Вы у нас, Юлечка? А я не знала...
Юля (целуется). Милая!
Соня. Что вы тут делаете? Считаете? Какая вы хорошая хозяйка, даже
смотреть завидно... Юлечка, отчего вы замуж не выходите?
Юля. Так... Меня приезжали сватать, да я отказала. За меня не
посватается настоящий жених! (Вздыхает.) Нет!
Соня. Почему же?
Юля. Я необразованная девушка. Меня ведь из второго класса гимназии
взяли!
Соня. Зачем же вас взяли, Юлечка?
Юля. За неспособности.

Соня смеется.

Что вы смеетесь, Сонечка?
Соня. У меня в голове как-то странно... Юлечка, я сегодня так
счастлива, так счастлива, что даже скучно от счастья... Места себе не
найду... Ну, давайте говорить о чем-нибудь, давайте... Вы были
когда-нибудь влюблены?

Юля утвердительно кивает головой.

Да? Он интересный?

Юля шепчет ей на ухо.

В кого? В Федора Иваныча?
Юля (утвердительно кивает головой). А вы?
Соня. И я тоже... только я не в Федора Иваныча. (Смеется.) Ну, еще
скажите что-нибудь.
Юля. Мне давно уж нужно поговорить с вами, Сонечка.
Соня. Пожалуйста.
Юля. Я хочу объясниться. Видите ли... Я всегда к вам душевно
расположена... У меня много знакомых девушек, но вы из всех самая
лучшая... Если б вы мне сказали: "Юлечка, дайте мне десять лошадей или,
положим, двести овец". С удовольствием... Для вас бы ничего не пожалела...
Соня. Что же вы сконфузились, Юлечка?
Юля. Мне совестно... Я... я душевно к вам расположена... Из всех вы
самая лучшая... не гордая... Какой у вас миленький ситчик!
Соня. Про ситчик после... Говорите...
Юля (волнуясь). Не знаю, как это по-умному... Позвольте предложить
вам... осчастливить... то есть... то есть... то есть... выходите замуж за
Ленечку. (Закрывает лицо.)
Соня (вставая). Не будем говорить об этом, Юлечка... Не надо, не
надо...

Входит Елена Андреевна.


6

Те же и Елена Андреевна.

Елена Андреевна. Положительно деваться некуда. Оба Орловские и Жорж
ходят по всем комнатам, и куда ни войдешь, везде они. Просто даже тоска
берет. Что им здесь надо? Ехали бы куда-нибудь.
Юля (сквозь слезы). Здравствуйте, Елена Андреевна! (Хочет
целоваться.)
Елена Андреевна. Здравствуйте, Юлечка. Простите, я не люблю часто
целоваться. Соня, что отец делает?

Пауза.

Соня, что же ты мне не отвечаешь? Я спрашиваю: что отец делает?

Пауза.

Соня, отчего ты не отвечаешь?
Соня. Вам хочется знать? Идите сюда... (Отводит ее немного в
сторону.) Извольте, я скажу... Слишком чисто у меня сегодня на душе, чтобы
я могла говорить с вами и продолжать скрывать. Вот возьмите! (Подает
письмо.) Это я нашла в саду. Юлечка, пойдемте! (Уходит с Юлей в левую
дверь.)


7

Елена Андреевна, потом Федор Иванович.

Елена Андреевна (одна). Что такое? Письмо Жоржа ко мне! Но чем же я
виновата? О, как это резко, безбожно... У нее так чисто на душе, что она
не может говорить со мной... Боже мой, так оскорблять... Голова кружится,
я сейчас упаду...
Федор Иванович (выходит из левой двери и идет через сцену). Что это
вы всё вздрагиваете, когда видите меня?

Пауза.

Гм. (Берет у нее из рук письмо и рвет его на клочки.) Все это вы бросьте.
Вы должны думать только обо мне.

Пауза.

Елена Андреевна. Это что значит?
Федор Иванович. А это значит, что если я кого раз наметил, тому уж не
вырваться из этих рук.
Елена Андреевна. Нет, это значит, что вы глупы и наглы.
Федор Иванович. Сегодня в семь с половиною часов вечера вы должны
быть за садом около мостика и ждать меня... Ну-с? Больше я ничего не имею
вам сказать... Итак, мой ангел, до семи с половиною часов. (Хочет взять ее
за руку.)

Елена Андреевна дает ему пощечину.

Сильно сказано...
Елена Андреевна. Ступайте прочь.
Федор Иванович. Слушаю-с... (Идет и возвращается.) Я тронут... Будем
рассуждать мирно. Видите ли... На этом свете я все испытал, даже уху из
золотых рыбок два раза ел... Только вот еще на шарах не летал и ни разу
еще у ученых профессоров жен не увозил...
Елена Андреевна. Ступайте...
Федор Иванович. Сейчас уйду... Все испытал... И столько у меня от
этого наглости, что просто деваться некуда. То есть все это я к тому
говорю, что если вам когда-нибудь понадобится друг или верный пес, то
обратитесь ко мне... Я тронут...
Елена Андреевна. Никаких мне псов не надо... Ступайте.
Федор Иванович. Слушаю... (Растроганный.) Тем не менее все-таки я
тронут... Конечно, тронут... Да... (Нерешительно уходит.)
Елена Андреевна (одна). Голова болит... Каждую ночь я вижу нехорошие
сны и предчувствую что-то ужасное... Какая, однако, мерзость! Молодежь
родилась и воспиталась вместе, друг с другом на "ты", всегда целуются;
жить бы им в мире и в согласии, но, кажется, скоро все съедят друг
друга... Леса спасает Леший, а людей некому спасать. (Идет к левой двери,
но, увидав идущих навстречу Желтухина и Юлю, уходит в среднюю.)


8

Желтухин и Юля.

Юля. Как мы с тобой несчастны, Ленечка, ах, как несчастны!
Желтухин. Кто же уполномочивал тебя говорить с нею? Непрошеная сваха,
баба! Ты мне все дело испортила! Она подумает, что я сам не умею говорить,
и... и какое мещанство! Тысячу раз говорил я, что все это надо оставить.
Ничего кроме унижения и этих всяких намеков, низостей, подлостей...
Старик, вероятно, догадался, что я люблю ее, и уж эксплоатирует мое
чувство! Хочет, чтобы я купил у него это имение.
Юля. А сколько он просит?
Желтухин. Тссс!.. Идут...

Входят из левой двери Серебряков, Орловский и Марья Васильевна;
последняя читает на ходу брошюру.


9

Те же, Серебряков, Орловский и Марья Васильевна.

Орловский. Я и сам, душа моя, что-то не совсем здоров. Вот уж два дня
голова болит и все тело ломит...
Серебряков. Где же остальные? Не люблю я этого дома. Какой-то
лабиринт. Двадцать шесть громадных комнат, разбредутся все, и никого
никогда не найдешь. (Звонит.) Пригласите сюда Егора Петровича и Елену
Андреевну!
Желтухин. Юля, тебе нечего делать, поди поищи Егора Петровича и Елену
Андреевну.

Юля уходит.

Серебряков. С нездоровьем еще можно мириться, куда ни шло, но чего я
не могу переварить, так это своего теперешнего настроения. У меня такое
чувство, как будто я уже умер или с земли свалился на какую-то чужую
планету.
Орловский. Оно с какой точки взглянуть...
Марья Васильевна (читая). Дайте мне карандаша... Опять противоречие!
Надо отметить.
Орловский. Извольте, ваше превосходительство! (Подает карандаш и
целует руку.)

Входит Войницкий.


10

Те же, Войницкий, потом Елена Андреевна.

Войницкий. Я вам нужен?
Серебряков. Да, Жорж.
Войницкий. Что вам от меня угодно?
Серебряков. Вам... Что же ты сердишься?

Пауза.

Если я в чем виноват перед тобой, то извини, пожалуйста...
Войницкий. Оставь этот тон... Приступим к делу... Что тебе нужно?

Входит Елена Андреевна.

Серебряков. Вот и Леночка... Садитесь, господа.

Пауза.

Я пригласил вас, господа, чтобы объявить вам, что к нам едет ревизор.
Впрочем, шутки в сторону. Дело серьезное. Я, господа, собрал вас, чтобы
попросить у вас помощи и совета, и, зная всегдашнюю вашу любезность,