LatinEach bar represents the percentage of words per 1000 most common words.
Анна Каренина - Лев Толстой - 51
Total number of words is 4774
Total number of unique words is 1760
41.4 of words are in the 2000 most common words
57.7 of words are in the 5000 most common words
65.3 of words are in the 8000 most common words
В таких мыслях она провела без него пять дней, те самые, которые он должен был находиться в отсутствии.
Прогулки, беседы с княжной Варварой, посещения больницы, а главное, чтение, чтение одной книги за другой занимали ее время. Но на шестой день, когда кучер вернулся без него, она почувствовала, что уже не в силах ничем заглушать мысль о нем и о том, что он там делает. В это самое время дочь ее заболела. Анна взялась ходить за нею, но и это не развлекло ее, тем более что болезнь не была опасна. Как она ни старалась, она не могла любить эту девочку, а притворяться в любви она не могла. К вечеру этого дня, оставшись одна, Анна почувствовала такой страх за него, что решилась было ехать в город, но, раздумав хорошенько, написала то противоречивое письмо, которое получил Вронский, и, не перечтя его, послала с нарочным. На другое утро она получила его письмо и раскаялась в своем. Она с ужасом ожидала повторения того строгого взгляда, который он бросил на нее, уезжая, особенно когда он узнает, что девочка не была опасно больна. Но все-таки она была рада, что написала ему. Теперь Анна уж признавалась себе, что он тяготится ею, что он с сожалением бросает свою свободу, чтобы вернуться к ней, и, несмотря на то, она рада была, что он приедет. Пускай он тяготится, но будет тут с нею, чтоб она видела его, знала его каждое движение.
Она сидела в гостиной, под лампой, с новою книгой Тэна257 и читала, прислушиваясь к звукам ветра на дворе и ожидая каждую минуту приезда экипажа. Несколько раз ей казалось, что она слышала звуки колес, но она ошибалась; наконец послышались не только звуки колес, но и покрик кучера и глухой звук в крытом подъезде. Даже княжна Варвара, делавшая пасьянс, подтвердила это, и Анна, вспыхнув, встала, но, вместо того чтоб идти вниз, как она прежде два раза ходила, она остановилась. Ей вдруг стало стыдно за свой обман, но более всего страшно за то, как он примет ее. Чувство оскорбления уже прошло; она только боялась выражения его неудовольствия. Она вспомнила, что дочь уже второй день была совсем здорова. Ей даже досадно стало на нее за то, что она оправилась как раз в то время, как было послано письмо. Потом она вспомнила его, что он тут, весь, со своими глазами, руками. Она услыхала его голос. И, забыв все, радостно побежала ему навстречу.
- Ну, что Ани? - робко сказал он снизу, глядя на сбегавшую к нему Анну.
Он сидел на стуле, и лакей стаскивал с него теплый сапог.
- Ничего, ей лучше.
- А ты? - сказал он, отряхиваясь.
Она взяла его обеими руками за руку и потянула ее к своей талии, не спуская с него глаз.
- Ну, я очень рад, - сказал он, холодно оглядывая ее, ее прическу, ее платье, которое он знал, что она надела для него.
Все это нравилось ему, но уже столько раз нравилось! И то строго-каменное выражение, которого она так боялась, остановилось на его лице.
- Ну, я очень рад. А ты здорова? - сказал он, отерев платком мокрую бороду и целуя ее руку.
"Все равно, - думала она, - только бы он был тут, а когда он тут, он не может, не смеет не любить меня".
Вечер прошел счастливо и весело при княжне Варваре, которая жаловалась ему, что Анна без него принимала морфин.
- Что ж делать? Я не могла спать... Мысли мешали. При нем я никогда не принимаю. Почти никогда.
Он рассказал про выборы, и Анна умела вопросами вызвать его на то самое, что веселило его, - на его успех. Она рассказала ему все, что интересовало его дома. И все сведения ее были самые веселые.
Но поздно вечером, когда они остались одни, Анна, видя, что она опять вполне овладела им, захотела стереть то тяжелое впечатление взгляда за письмо. Она сказала:
- А признайся, тебе досадно было получить письмо, и ты не поверил мне?
Только что она сказала это, она поняла, что, как ни любовно он был теперь расположен к ней, он этого не простил ей.
- Да, - сказал он. - Письмо было такое странное. То Ани больна, то ты сама хотела приехать.
- Это все было правда.
- Да я и не сомневаюсь.
- Нет, ты сомневаешься. Ты недоволен, я вижу.
- Ни одной минуты. Я только недоволен, это правда, тем, что ты как будто не хочешь допустить, что есть обязанности...
- Обязанности ехать в концерт...
- Но не будем говорить, - сказал он.
- Почему же не говорить? - сказала она.
- Я только хочу сказать, что могут встретиться дела, необходимость. Вот теперь мне надо будет ехать в Москву, по делу дома... Ах, Анна, почему ты так раздражаешься? Разве ты не знаешь, что я не могу без тебя жить?
- А если так, - сказала Анна вдруг изменившимся голосом, - то ты тяготишься этою жизнью... Да, ты приедешь на день и уедешь, как поступают...
- Анна, это жестоко. Я всю жизнь готов отдать...
Но она не слушала его.
- Если ты поедешь в Москву, то и я поеду. Я не останусь здесь. Или мы должны разойтись, или жить вместе.
- Ведь ты знаешь, что это одно мое желанье. Но для этого...
- Надо развод? Я напишу ему. Я вижу, что я не могу так жить... Но я поеду с тобой в Москву.
- Точно ты угрожаешь мне. Да я ничего так не желаю, как не разлучаться с тобою, - улыбаясь, сказал Вронский.
Но не только холодный, злой взгляд человека преследуемого и ожесточенного блеснул в его глазах, когда он говорил эти нежные слова.
Она видела этот взгляд и верно угадала его значение.
"Если так, то это несчастие!" - говорил этот его взгляд. Это было минутное впечатление, но она никогда уже не забыла его.
Анна написала письмо мужу, прося его о разводе, и в конце ноября, расставшись с княжной Варварой, которой надо было ехать в Петербург, вместе с Вронским переехала в Москву. Ожидая каждый день ответа Алексея Александровича и вслед за тем развода, они поселились теперь супружески вместе.
Часть седьмая
I
Левины жили уже третий месяц в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей, знающих эти дела, Кити должна была родить; а она все еще носила, и ни по чему не было заметно, чтобы время было ближе теперь, чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и мать, и в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною и счастливою.
Она теперь ясно сознавала зарождение в себе нового чувства любви к будущему, отчасти для нее уже настоящему ребенку и с наслаждением прислушивалась к этому чувству. Он теперь уже не был вполне частью ее, а иногда жил и своею независимою от нее жизнью. Часто ей бывало больно от этого, но вместе с тем хотелось смеяться от странной новой радости.
Все, кого она любила, были с нею, и все были так добры к ней, так ухаживали за нею, так одно приятное во всем предоставлялось ей, что если б она не знала и не чувствовала, что это должно скоро кончиться, она бы и не желала лучшей и приятнейшей жизни. Одно, что портило ей прелесть этой жизни, было то, что муж ее был не тот, каким она любила его и каким он бывал в деревне.
Она любила его спокойный, ласковый и гостеприимный тон в деревне. В городе же он постоянно казался беспокоен и настороже, как будто боясь, чтобы кто-нибудь не обидел его и, главное, ее. Там, в деревне, он, очевидно зная себя на своем месте, никуда не спешил и никогда не бывал не занят. Здесь, в городе, он постоянно торопился, как бы не пропустить чего-то, и делать ему было нечего. И ей было жалко его. Для других, она знала, он не представлялся жалким; напротив, когда Кити в обществе смотрела на него, как иногда смотрят на любимого человека, стараясь видеть его как будто чужого, чтоб определить себе то впечатление, которое он производит на других, она видела, со страхом даже для своей ревности, что он не только не жалок, но очень привлекателен своею порядочностью, несколько старомодною, застенчивою вежливостью с женщинами, своею сильною фигурой и особенным, как ей казалось, выразительным лицом. Но она видела его не извне, а изнутри; она видела, что он здесь не настоящий; иначе она не могла определить себе его состояние. Иногда она в душе упрекала его за то, что он не умеет жить в городе; иногда же сознавалась, что ему действительно трудно было устроить здесь свою жизнь так, чтобы быть ею довольным.
В самом деле, что ему было делать? В карты он не любил играть. В клуб не ездил. С веселыми мужчинами вроде Облонского водиться, она уже знала теперь, чтo значило... это значило пить и ехать после питья куда-то. Она без ужаса не могла подумать, куда в таких случаях ездили мужчины. Ездить в свет? Но она знала, что для этого надо находить удовольствие в сближении с женщинами молодыми, и она не могла желать этого. Сидеть дома с нею, с матерью и сестрами? Но, как ни были ей приятны и веселы одни и те же разговоры, - "Алины-Надины", как называл эти разговоры между сестрами старый князь, - она знала, что ему должно быть это скучно. Что же ему оставалось делать? Продолжать писать свою книгу? Он и попытался это делать и ходил сначала в библиотеку заниматься выписками и справками для своей книги; но, как он говорил ей, чем больше он ничего не делал, тем меньше у него оставалось времени. И, кроме того, он жаловался ей, что слишком много разговаривал здесь о своей книге и что потому все мысли о ней спутались у него и потеряли интерес.
Одна выгода этой городской жизни была та, что ссор здесь, в городе, между ними никогда не было. Оттого ли, что условия городские другие, или оттого, что они оба стали осторожнее и благоразумнее в этом отношении, в Москве у них не было ссор из-за ревности, которых они так боялись, переезжая в город.
В этом отношении случилось даже одно очень важное для них обоих событие, именно встреча Кити с Вронским.
Старуха княгиня Марья Борисовна, крестная мать Кити, всегда очень ее любившая, пожелала непременно видеть ее. Кити, никуда по своему положению не ездившая, поехала с отцом к почтенной старухе и встретила у ней Вронского.
Кити при этой встрече могла упрекнуть себя только в том, что на мгновение, когда она узнала в штатском платье столь знакомые ей когда-то черты, у ней прервалось дыхание, кровь прилила к сердцу, и яркая краска, она чувствовала это, выступила на лицо. Но это продолжалось лишь несколько секунд. Еще отец, нарочно громко заговоривший с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова смотреть на Вронского, говорить с ним, если нужно, точно так же, как она говорила с княгиней Марьей Борисовной, и главное, так, чтобы все до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту минуту.
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась на его шутку о выборах, которые он назвал "наш парламент". (Надо было улыбнуться, чтобы показать, что она поняла шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни разу не взглянула на него, пока он не встал, прощаясь; тут она посмотрела на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво не смотреть на человека, когда он кланяется.
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Левин покраснел гораздо больше ее, когда она сказала ему, что встретила Вронского у княгини Марьи Борисовны. Ей очень трудно было сказать это ему, но еще труднее было продолжать говорить о подробностях встречи, так как он не спрашивал ее, а только, нахмурившись, смотрел на нее.
- Мне очень жаль, что тебя не было, - сказала она. - Не то, что тебя не было в комнате... я бы не была так естественна при тебе... Я теперь краснею гораздо больше, гораздо, гораздо больше, - говорила она, краснея до слез. - Но что ты не мог видеть в щелку.
Правдивые глаза сказали Левину, что она была довольна собою, и он, несмотря на то, что она краснела, тотчас же успокоился и стал расспрашивать ее, чего только она и хотела. Когда он узнал все, даже до той подробности, что она только в первую секунду не могла не покраснеть, но что потом ей было так же просто и легко, как с первым встречным, Левин совершенно повеселел и сказал, что он очень рад этому и теперь уже не поступит так глупо, как на выборах, а постарается при первой встрече с Вронским быть как можно дружелюбнее.
- Так мучительно думать, что есть человек почти враг, с которым тяжело встречаться, - сказал Левин. - Я очень, очень рад.
II
- Так заезжай, пожалуйста, к Болям, - сказала Кити мужу, когда он в одиннадцать часов, пред тем, как уехать из дома, зашел к ней. - Я знаю, что ты обедаешь в клубе, папа тебя записал. А утро что ты делаешь?
- Я к Катавасову только, - отвечал Левин.
- Что же так рано?
- Он обещал меня познакомить с Метровым. Мне хотелось поговорить с ним о моей работе, это известный ученый петербургский, - сказал Левин.
- Да, это его статью ты так хвалил? Ну, а потом? - сказала Кити.
- Еще в суд, может быть, заеду по делу сестры.
- А в концерт? - спросила она.
- Да что я поеду один!
- Нет, поезжай; там дают эти новые вещи... Это тебя так интересовало. Я бы непременно поехала.
- Ну, во всяком случае я заеду домой пред обедом, - сказал он, глядя на часы.
- Надень же сюртук, чтобы прямо заехать к графине Боль.
- Да разве это непременно нужно?
- Ах, непременно! Он был у нас. Ну что тебе стоит? Заедешь, сядешь, поговоришь пять минут о погоде, встанешь и уедешь.
- Ну, ты не поверишь, я так от этого отвык, что это-то мне и совестно. Как это? Пришел чужой человек, сел, посидел безо всякого дела, им помешал, себя расстроил и ушел.
Кити засмеялась.
- Да ведь ты делал визиты холостым? - сказала она.
- Делал, но всегда бывало совестно, а теперь так отвык, что, ей-Богу, лучше два дня не обедать вместо этого визита. Так совестно! Мне все кажется, что они обидятся, скажут: зачем это ты приходил без дела?
- Нет, не обидятся. Уж я за это тебе отвечаю, - сказала Кити, со смехом глядя на его лицо. Она взяла его за руку. - Ну, прощай... Поезжай, пожалуйста.
Он уже хотел уходить, поцеловав руку жены, когда она остановила его.
- Костя, ты знаешь, что у меня уж остается только пятьдесят рублей.
- Ну что ж, я заеду возьму из банка. Сколько? - сказал он с знакомым ей выражением неудовольствия.
- Нет, ты постой. - Она удержала его за руку. - Поговорим, меня это беспокоит. Я, кажется, ничего лишнего не плачу, а деньги так и плывут. Что-нибудь мы не так делаем.
- Нисколько, - сказал он, откашливаясь и глядя на нее исподлобья.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства, не на нее, а на самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
- Я велел Соколову продать пшеницу и за мельницу взять вперед. Деньги будут во всяком случае.
- Нет, но я боюсь, что вообще много...
- Нисколько, нисколько, - повторял он. - Ну, прощай, душенька.
- Нет, право, я иногда жалею, что послушалась мама. Как бы хорошо было в деревне! А то я вас всех измучала, и деньги мы тратим...
- Нисколько, нисколько. Ни разу еще не было с тех пор, как я женат, чтоб я сказал, что лучше было бы иначе, чем как есть...
- Правда? - сказала она, глядя ему в глаза.
Он сказал это не думая, только чтоб утешить ее. Но когда он, взглянув на нее, увидал, что эти правдивые милые глаза вопросительно устремлены на него, он повторил то же уже от всей души. "Я решительно забываю ее", - подумал он. И он вспомнил то, что так скоро ожидало их.
- А скоро? Как ты чувствуешь? - прошептал он, взяв ее за обе руки.
- Я столько раз думала, что теперь ничего не думаю и не знаю.
- И не страшно?
Она презрительно усмехнулась.
- Ни капельки, - сказала она.
- Так если что, я буду у Катавасова.
- Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом... Но если бы ты и он...
- Ну что же мы можем? - сказал Левин.
- Все-таки, ты будешь у Арсения, поговори с ним; он тебе скажет, что мы решили.
- Ну, с Арсением я вперед на все согласен. Так я заеду к нему. Кстати, если в концерт, то я с Натали и поеду. Ну, прощай.
На крыльце старый, еще холостой жизни, слуга Кузьма, заведывавший городским хозяйством, остановил Левина.
- Красавчика (это была лошадь, левая дышловая, приведенная из деревни) перековали, а все хромает, - сказал он. - Как прикажете?
Первое время в Москве Левина занимали лошади, приведенные из деревни. Ему хотелось устроить эту часть как можно лучше и дешевле; но оказалось, что свои лошади обходились дороже извозчичьих, и извозчика все-таки брали.
- Вели за коновалом послать, наминка, может быть.
- Ну, а для Катерины Александровны? - спросил Кузьма.
Левина уже не поражало теперь, как в первое время его жизни в Москве, что для переезда с Воздвиженки на Сивцев Вражек нужно было запрягать в тяжелую карету пару сильных лошадей, провезти эту карету по снежному месиву четверть версты и стоять там четыре часа, заплатив за это пять рублей. Теперь уже это казалось ему натурально.
- Вели извозчику привести пару в нашу карету, - сказал он.
- Слушаю-с.
И, так просто и легко разрешив благодаря городским условиям затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал на Никитскую. Дорогой он уже не думал о деньгах, а размышлял о том, как он познакомится с петербургским ученым, занимающимся социологией, и будет говорить с ним о своей книге.
Только в самое первое время в Москве те странные деревенскому жителю, непроизводительные, но неизбежные расходы, которые потребовались от него со всех сторон, поражали Левина. Но теперь он уже привык к ним. С ним случилось в этом отношении то, что, говорят, случается с пьяницами: первая рюмка - колoм, вторая соколoм, а после третьей - мелкими пташечками. Когда Левин разменял первую сторублевую бумажку на покупку ливрей лакею и швейцару, он невольно сообразил, что эти никому не нужные ливреи, но неизбежно необходимые, судя по тому, как удивились княгиня и Кити при намеке, что без ливреи можно обойтись, - что эти ливреи будут стоить двух летних работников, то есть около трехсот рабочих дней от святой до заговень, и каждый день тяжкой работы с раннего утра до позднего вечера, - и эта сторублевая бумажка еще шла колoм. Но следующая, размененная на покупку провизии к обеду для родных, стоившей двадцать восемь рублей, хотя и вызвала в Левине воспоминание о том, что двадцать восемь рублей - это девять четвертей овса, который, потея и кряхтя, косили, вязали, возили, молотили, веяли, подсевали и насыпали, - эта следующая прошла все-таки легче. А теперь размениваемые бумажки уже давно не вызывали таких соображений и летели мелкими пташечками. Соответствует ли труд, положенный на приобретение денег, тому удовольствию, которое доставляет покупаемое на них, - это соображение уж давно было потеряно. Расчет хозяйственный о том, что есть известная цена, ниже которой нельзя продать известный хлеб, тоже был забыт. Рожь, цену на которую он так долго выдерживал, была продана пятьюдесятью копейками на четверть дешевле, чем за нее давали месяц тому назад. Даже и расчет, что при таких расходах невозможно будет прожить весь год без долга, - и этот расчет уже не имел никакого значения. Только одно требовалось: иметь деньги в банке, не спрашивая, откуда они, так, чтобы знать всегда, на что завтра купить говядины. И этот расчет до сих пор у него соблюдался: у него всегда были деньги в банке. Но теперь деньги в банке вышли, и он не знал хорошенько, откуда взять их. И это-то на минуту, когда Кити напомнила о деньгах, расстроило его; но ему некогда было думать об этом. Он ехал, размышляя о Катавасове и предстоящем знакомстве с Метровым.
III
Левин в этот свой приезд сошелся опять близко с бывшим товарищем по университету, профессором Катавасовым, с которым он не видался со времени своей женитьбы. Катавасов был ему приятен ясностию и простотой своего миросозерцания. Левин думал, что ясность миросозерцания Катавасова вытекала из бедности его натуры, Катавасов же думал, что непоследовательность мысли Левина вытекала из недостатка дисциплины его ума; но ясность Катавасова была приятна Левину, и обилие недисциплинированных мыслей Левина было приятно Катавасову, и они любили встречаться и спорить.
Левин читал Катавасову некоторые места из своего сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина на публичной лекции, Катавасов сказал ему, что известный Метров, которого статья так понравилась Левину, находится в Москве и очень заинтересован тем, что ему сказал Катавасов о работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
- Решительно исправляетесь, батюшка, приятно видеть, - сказал Катавасов, встречая Левина в маленькой гостиной. - Я слышу звонок и думаю: не может быть, чтобы вовремя... Ну что, каковы черногорцы258? По породе воины.
- А что? - спросил Левин.
Катавасов в коротких словах передал ему последнее известие и, войдя в кабинет, познакомил Левина с невысоким, плотным, очень приятной наружности человеком. Это был Метров. Разговор остановился на короткое время на политике и на том, как смотрят в высших сферах в Петербурге на последние события. Метров передал известные ему из верного источника слова, будто бы сказанные по этому случаю государем и одним из министров. Катавасов же слышал тоже за верное, что государь сказал совсем другое. Левин постарался придумать такое положение, в котором и те и другие слова могли быть сказаны, и разговор на эту тему прекратился.
- Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, - сказал Катавасов. - Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
- Это очень интересно, - сказал Метров.
- Я, собственно, начал писать сельскохозяйственную книгу, но невольно, занявшись главным орудием сельского хозяйства, рабочим, - сказал Левин, краснея, - пришел к результатам совершенно неожиданным.
И Левин стал осторожно, как бы ощупывая почву, излагать свой взгляд. Он знал, что Метров написал статью против общепринятого политико-экономического учения, но до какой степени он мог надеяться на сочувствие в нем к своим новым взглядам, он не знал и не мог догадаться по умному и спокойному лицу ученого.
- Но в чем же вы видите особенные свойства русского рабочего? - сказал Метров. - В зоологических, так сказать, его свойствах или в тех условиях, в которых он находится?
Левин видел, что в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд русского народа вытекает из сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке.
- Легко быть введену в заблуждение, делая заключение об общем призвании народа, - сказал Метров, перебивая Левина. - Состояние рабочего всегда будет зависеть от его отношения к земле и капиталу.
И уже не давая Левину досказать свою мысль, Метров начал излагать ему особенность своего учения.
В чем состояла особенность его учения, Левин не понял, потому что и не трудился понимать: он видел, что Метров, так же как и другие, несмотря на свою статью, в которой он опровергал учение экономистов, смотрел все-таки на положение русского рабочего только с точки зрения капитала, заработной платы и ренты. Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще не существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, - но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
Левин слушал неохотно и сначала возражал. Ему хотелось перебить Метрова, чтобы сказать свою мысль, которая, по его мнению, должна была сделать излишним дальнейшее изложение. Но потом, убедившись, что они до такой степени различно смотрят на дело, что никогда не поймут друг друга, он уже и не противоречил и только слушал. Несмотря на то, что ему теперь уж вовсе не было интересно то, что говорил Метров, он испытывал, однако, некоторое удовольствие, слушая его. Самолюбие его было польщено тем, что такой ученый человек так охотно, с таким вниманием и доверием к знанию предмета Левиным, иногда одним намеком указывая на целую сторону дела, высказывал ему свои мысли. Он приписывал это своему достоинству, не зная того, что Метров, переговорив со всеми своими близкими, особенно охотно говорил об этом предмете с каждым новым человеком, да и вообще охотно говорил со всеми о занимавшем его, неясном еще ему самому предмете.
- Однако мы опоздаем, - сказал Катавасов, взглянув на часы, как только Метров кончил свое изложение.
- Да, нынче заседание в Обществе любителей в память пятидесятилетнего юбилея Свинтича259, - сказал Катавасов на вопрос Левина. - Мы собирались с Петром Иванычем. Я обещал прочесть об его трудах по зоологии. Поедем с нами, очень интересно.
- Да, и в самом деле пора, - сказал Метров. - Поедемте с нами, а оттуда, если угодно, ко мне. Я бы очень желал прослушать ваш труд.
- Нет, что ж. Это так еще, не кончено. Но в заседание я очень рад.
- Что ж, батюшка, слышали? Подал отдельное мнение, - сказал Катавасов, в другой комнате надевавший фрак.
И начался разговор об университетском вопросе260.
Университетский вопрос был очень важным событием в эту зиму в Москве. Три старые профессора в совете не приняли мнения молодых; молодые подали отдельное мнение. Мнение это, по суждению одних, было ужасное, по суждению других, было самое простое и справедливое мнение, и профессора разделились на две партии.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлог, донос и обман; другие - мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания старого университета.
Заседание уже началось... У стола, покрытого сукном, за который сели Катавасов и Метров, сидело шесть человек, и один из них, близко пригибаясь к рукописи, читал что-то. Левин сел на один из пустых стульев, стоявших вокруг стола, и шепотом спросил у сидевшего тут студента, что читают. Студент, недовольно оглядев Левина, сказал:
- Биография.
Хотя Левин и не интересовался биографией ученого, но невольно слушал и узнал кое-что интересного и нового о жизни знаменитого ученого.
Когда чтец кончил, председатель поблагодарил его и прочел присланные ему стихи поэта Мента на этот юбилей и несколько слов в благодарность стихотворцу. Потом Катавасов своим громким, крикливым голосом прочел свою записку об ученых трудах юбиляра.
Когда Катавасов кончил, Левин посмотрел на часы, увидал, что уже второй час, и подумал, что он не успеет до концерта прочесть Метрову свое сочинение, да теперь ему уж и не хотелось этого. Он во время чтения думал тоже о бывшем разговоре. Ему теперь ясно было, что хотя мысли Метрова, может быть, и имеют значение, но и его мысли также имеют значение; мысли эти могут уясниться и привести к чему-нибудь, только когда каждый будет отдельно работать на избранном пути, а из сообщения этих мыслей ничего выйти не может. И, решившись отказаться от приглашения Метрова, Левин в конце заседания подошел к нему. Метров познакомил Левина с председателем, с которым он говорил о политической новости. При этом Метров рассказал председателю то же, что он рассказывал Левину, а Левин сделал те же замечания, которые он уже делал нынче утром, но для разнообразия высказал и свое новое мнение, которое тут же пришло ему в голову. После этого начался разговор опять об университетском вопросе. Так как Левин уже все это слышал, он поторопился сказать Метрову, что сожалеет, что не может воспользоваться его приглашением, раскланялся и поехал ко Львову.
IV
Львов, женатый на Натали, сестре Кити, всю свою жизнь провел в столицах и за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
Прогулки, беседы с княжной Варварой, посещения больницы, а главное, чтение, чтение одной книги за другой занимали ее время. Но на шестой день, когда кучер вернулся без него, она почувствовала, что уже не в силах ничем заглушать мысль о нем и о том, что он там делает. В это самое время дочь ее заболела. Анна взялась ходить за нею, но и это не развлекло ее, тем более что болезнь не была опасна. Как она ни старалась, она не могла любить эту девочку, а притворяться в любви она не могла. К вечеру этого дня, оставшись одна, Анна почувствовала такой страх за него, что решилась было ехать в город, но, раздумав хорошенько, написала то противоречивое письмо, которое получил Вронский, и, не перечтя его, послала с нарочным. На другое утро она получила его письмо и раскаялась в своем. Она с ужасом ожидала повторения того строгого взгляда, который он бросил на нее, уезжая, особенно когда он узнает, что девочка не была опасно больна. Но все-таки она была рада, что написала ему. Теперь Анна уж признавалась себе, что он тяготится ею, что он с сожалением бросает свою свободу, чтобы вернуться к ней, и, несмотря на то, она рада была, что он приедет. Пускай он тяготится, но будет тут с нею, чтоб она видела его, знала его каждое движение.
Она сидела в гостиной, под лампой, с новою книгой Тэна257 и читала, прислушиваясь к звукам ветра на дворе и ожидая каждую минуту приезда экипажа. Несколько раз ей казалось, что она слышала звуки колес, но она ошибалась; наконец послышались не только звуки колес, но и покрик кучера и глухой звук в крытом подъезде. Даже княжна Варвара, делавшая пасьянс, подтвердила это, и Анна, вспыхнув, встала, но, вместо того чтоб идти вниз, как она прежде два раза ходила, она остановилась. Ей вдруг стало стыдно за свой обман, но более всего страшно за то, как он примет ее. Чувство оскорбления уже прошло; она только боялась выражения его неудовольствия. Она вспомнила, что дочь уже второй день была совсем здорова. Ей даже досадно стало на нее за то, что она оправилась как раз в то время, как было послано письмо. Потом она вспомнила его, что он тут, весь, со своими глазами, руками. Она услыхала его голос. И, забыв все, радостно побежала ему навстречу.
- Ну, что Ани? - робко сказал он снизу, глядя на сбегавшую к нему Анну.
Он сидел на стуле, и лакей стаскивал с него теплый сапог.
- Ничего, ей лучше.
- А ты? - сказал он, отряхиваясь.
Она взяла его обеими руками за руку и потянула ее к своей талии, не спуская с него глаз.
- Ну, я очень рад, - сказал он, холодно оглядывая ее, ее прическу, ее платье, которое он знал, что она надела для него.
Все это нравилось ему, но уже столько раз нравилось! И то строго-каменное выражение, которого она так боялась, остановилось на его лице.
- Ну, я очень рад. А ты здорова? - сказал он, отерев платком мокрую бороду и целуя ее руку.
"Все равно, - думала она, - только бы он был тут, а когда он тут, он не может, не смеет не любить меня".
Вечер прошел счастливо и весело при княжне Варваре, которая жаловалась ему, что Анна без него принимала морфин.
- Что ж делать? Я не могла спать... Мысли мешали. При нем я никогда не принимаю. Почти никогда.
Он рассказал про выборы, и Анна умела вопросами вызвать его на то самое, что веселило его, - на его успех. Она рассказала ему все, что интересовало его дома. И все сведения ее были самые веселые.
Но поздно вечером, когда они остались одни, Анна, видя, что она опять вполне овладела им, захотела стереть то тяжелое впечатление взгляда за письмо. Она сказала:
- А признайся, тебе досадно было получить письмо, и ты не поверил мне?
Только что она сказала это, она поняла, что, как ни любовно он был теперь расположен к ней, он этого не простил ей.
- Да, - сказал он. - Письмо было такое странное. То Ани больна, то ты сама хотела приехать.
- Это все было правда.
- Да я и не сомневаюсь.
- Нет, ты сомневаешься. Ты недоволен, я вижу.
- Ни одной минуты. Я только недоволен, это правда, тем, что ты как будто не хочешь допустить, что есть обязанности...
- Обязанности ехать в концерт...
- Но не будем говорить, - сказал он.
- Почему же не говорить? - сказала она.
- Я только хочу сказать, что могут встретиться дела, необходимость. Вот теперь мне надо будет ехать в Москву, по делу дома... Ах, Анна, почему ты так раздражаешься? Разве ты не знаешь, что я не могу без тебя жить?
- А если так, - сказала Анна вдруг изменившимся голосом, - то ты тяготишься этою жизнью... Да, ты приедешь на день и уедешь, как поступают...
- Анна, это жестоко. Я всю жизнь готов отдать...
Но она не слушала его.
- Если ты поедешь в Москву, то и я поеду. Я не останусь здесь. Или мы должны разойтись, или жить вместе.
- Ведь ты знаешь, что это одно мое желанье. Но для этого...
- Надо развод? Я напишу ему. Я вижу, что я не могу так жить... Но я поеду с тобой в Москву.
- Точно ты угрожаешь мне. Да я ничего так не желаю, как не разлучаться с тобою, - улыбаясь, сказал Вронский.
Но не только холодный, злой взгляд человека преследуемого и ожесточенного блеснул в его глазах, когда он говорил эти нежные слова.
Она видела этот взгляд и верно угадала его значение.
"Если так, то это несчастие!" - говорил этот его взгляд. Это было минутное впечатление, но она никогда уже не забыла его.
Анна написала письмо мужу, прося его о разводе, и в конце ноября, расставшись с княжной Варварой, которой надо было ехать в Петербург, вместе с Вронским переехала в Москву. Ожидая каждый день ответа Алексея Александровича и вслед за тем развода, они поселились теперь супружески вместе.
Часть седьмая
I
Левины жили уже третий месяц в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей, знающих эти дела, Кити должна была родить; а она все еще носила, и ни по чему не было заметно, чтобы время было ближе теперь, чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и мать, и в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною и счастливою.
Она теперь ясно сознавала зарождение в себе нового чувства любви к будущему, отчасти для нее уже настоящему ребенку и с наслаждением прислушивалась к этому чувству. Он теперь уже не был вполне частью ее, а иногда жил и своею независимою от нее жизнью. Часто ей бывало больно от этого, но вместе с тем хотелось смеяться от странной новой радости.
Все, кого она любила, были с нею, и все были так добры к ней, так ухаживали за нею, так одно приятное во всем предоставлялось ей, что если б она не знала и не чувствовала, что это должно скоро кончиться, она бы и не желала лучшей и приятнейшей жизни. Одно, что портило ей прелесть этой жизни, было то, что муж ее был не тот, каким она любила его и каким он бывал в деревне.
Она любила его спокойный, ласковый и гостеприимный тон в деревне. В городе же он постоянно казался беспокоен и настороже, как будто боясь, чтобы кто-нибудь не обидел его и, главное, ее. Там, в деревне, он, очевидно зная себя на своем месте, никуда не спешил и никогда не бывал не занят. Здесь, в городе, он постоянно торопился, как бы не пропустить чего-то, и делать ему было нечего. И ей было жалко его. Для других, она знала, он не представлялся жалким; напротив, когда Кити в обществе смотрела на него, как иногда смотрят на любимого человека, стараясь видеть его как будто чужого, чтоб определить себе то впечатление, которое он производит на других, она видела, со страхом даже для своей ревности, что он не только не жалок, но очень привлекателен своею порядочностью, несколько старомодною, застенчивою вежливостью с женщинами, своею сильною фигурой и особенным, как ей казалось, выразительным лицом. Но она видела его не извне, а изнутри; она видела, что он здесь не настоящий; иначе она не могла определить себе его состояние. Иногда она в душе упрекала его за то, что он не умеет жить в городе; иногда же сознавалась, что ему действительно трудно было устроить здесь свою жизнь так, чтобы быть ею довольным.
В самом деле, что ему было делать? В карты он не любил играть. В клуб не ездил. С веселыми мужчинами вроде Облонского водиться, она уже знала теперь, чтo значило... это значило пить и ехать после питья куда-то. Она без ужаса не могла подумать, куда в таких случаях ездили мужчины. Ездить в свет? Но она знала, что для этого надо находить удовольствие в сближении с женщинами молодыми, и она не могла желать этого. Сидеть дома с нею, с матерью и сестрами? Но, как ни были ей приятны и веселы одни и те же разговоры, - "Алины-Надины", как называл эти разговоры между сестрами старый князь, - она знала, что ему должно быть это скучно. Что же ему оставалось делать? Продолжать писать свою книгу? Он и попытался это делать и ходил сначала в библиотеку заниматься выписками и справками для своей книги; но, как он говорил ей, чем больше он ничего не делал, тем меньше у него оставалось времени. И, кроме того, он жаловался ей, что слишком много разговаривал здесь о своей книге и что потому все мысли о ней спутались у него и потеряли интерес.
Одна выгода этой городской жизни была та, что ссор здесь, в городе, между ними никогда не было. Оттого ли, что условия городские другие, или оттого, что они оба стали осторожнее и благоразумнее в этом отношении, в Москве у них не было ссор из-за ревности, которых они так боялись, переезжая в город.
В этом отношении случилось даже одно очень важное для них обоих событие, именно встреча Кити с Вронским.
Старуха княгиня Марья Борисовна, крестная мать Кити, всегда очень ее любившая, пожелала непременно видеть ее. Кити, никуда по своему положению не ездившая, поехала с отцом к почтенной старухе и встретила у ней Вронского.
Кити при этой встрече могла упрекнуть себя только в том, что на мгновение, когда она узнала в штатском платье столь знакомые ей когда-то черты, у ней прервалось дыхание, кровь прилила к сердцу, и яркая краска, она чувствовала это, выступила на лицо. Но это продолжалось лишь несколько секунд. Еще отец, нарочно громко заговоривший с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова смотреть на Вронского, говорить с ним, если нужно, точно так же, как она говорила с княгиней Марьей Борисовной, и главное, так, чтобы все до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто чувствовала над собой в эту минуту.
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась на его шутку о выборах, которые он назвал "наш парламент". (Надо было улыбнуться, чтобы показать, что она поняла шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни разу не взглянула на него, пока он не встал, прощаясь; тут она посмотрела на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво не смотреть на человека, когда он кланяется.
Она благодарна была отцу за то, что он ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Левин покраснел гораздо больше ее, когда она сказала ему, что встретила Вронского у княгини Марьи Борисовны. Ей очень трудно было сказать это ему, но еще труднее было продолжать говорить о подробностях встречи, так как он не спрашивал ее, а только, нахмурившись, смотрел на нее.
- Мне очень жаль, что тебя не было, - сказала она. - Не то, что тебя не было в комнате... я бы не была так естественна при тебе... Я теперь краснею гораздо больше, гораздо, гораздо больше, - говорила она, краснея до слез. - Но что ты не мог видеть в щелку.
Правдивые глаза сказали Левину, что она была довольна собою, и он, несмотря на то, что она краснела, тотчас же успокоился и стал расспрашивать ее, чего только она и хотела. Когда он узнал все, даже до той подробности, что она только в первую секунду не могла не покраснеть, но что потом ей было так же просто и легко, как с первым встречным, Левин совершенно повеселел и сказал, что он очень рад этому и теперь уже не поступит так глупо, как на выборах, а постарается при первой встрече с Вронским быть как можно дружелюбнее.
- Так мучительно думать, что есть человек почти враг, с которым тяжело встречаться, - сказал Левин. - Я очень, очень рад.
II
- Так заезжай, пожалуйста, к Болям, - сказала Кити мужу, когда он в одиннадцать часов, пред тем, как уехать из дома, зашел к ней. - Я знаю, что ты обедаешь в клубе, папа тебя записал. А утро что ты делаешь?
- Я к Катавасову только, - отвечал Левин.
- Что же так рано?
- Он обещал меня познакомить с Метровым. Мне хотелось поговорить с ним о моей работе, это известный ученый петербургский, - сказал Левин.
- Да, это его статью ты так хвалил? Ну, а потом? - сказала Кити.
- Еще в суд, может быть, заеду по делу сестры.
- А в концерт? - спросила она.
- Да что я поеду один!
- Нет, поезжай; там дают эти новые вещи... Это тебя так интересовало. Я бы непременно поехала.
- Ну, во всяком случае я заеду домой пред обедом, - сказал он, глядя на часы.
- Надень же сюртук, чтобы прямо заехать к графине Боль.
- Да разве это непременно нужно?
- Ах, непременно! Он был у нас. Ну что тебе стоит? Заедешь, сядешь, поговоришь пять минут о погоде, встанешь и уедешь.
- Ну, ты не поверишь, я так от этого отвык, что это-то мне и совестно. Как это? Пришел чужой человек, сел, посидел безо всякого дела, им помешал, себя расстроил и ушел.
Кити засмеялась.
- Да ведь ты делал визиты холостым? - сказала она.
- Делал, но всегда бывало совестно, а теперь так отвык, что, ей-Богу, лучше два дня не обедать вместо этого визита. Так совестно! Мне все кажется, что они обидятся, скажут: зачем это ты приходил без дела?
- Нет, не обидятся. Уж я за это тебе отвечаю, - сказала Кити, со смехом глядя на его лицо. Она взяла его за руку. - Ну, прощай... Поезжай, пожалуйста.
Он уже хотел уходить, поцеловав руку жены, когда она остановила его.
- Костя, ты знаешь, что у меня уж остается только пятьдесят рублей.
- Ну что ж, я заеду возьму из банка. Сколько? - сказал он с знакомым ей выражением неудовольствия.
- Нет, ты постой. - Она удержала его за руку. - Поговорим, меня это беспокоит. Я, кажется, ничего лишнего не плачу, а деньги так и плывут. Что-нибудь мы не так делаем.
- Нисколько, - сказал он, откашливаясь и глядя на нее исподлобья.
Это откашливанье она знала. Это был признак его сильного недовольства, не на нее, а на самого себя. Он действительно был недоволен, но не тем, что денег вышло много, а что ему напоминают то, о чем он, зная, что в этом что-то неладно, желает забыть.
- Я велел Соколову продать пшеницу и за мельницу взять вперед. Деньги будут во всяком случае.
- Нет, но я боюсь, что вообще много...
- Нисколько, нисколько, - повторял он. - Ну, прощай, душенька.
- Нет, право, я иногда жалею, что послушалась мама. Как бы хорошо было в деревне! А то я вас всех измучала, и деньги мы тратим...
- Нисколько, нисколько. Ни разу еще не было с тех пор, как я женат, чтоб я сказал, что лучше было бы иначе, чем как есть...
- Правда? - сказала она, глядя ему в глаза.
Он сказал это не думая, только чтоб утешить ее. Но когда он, взглянув на нее, увидал, что эти правдивые милые глаза вопросительно устремлены на него, он повторил то же уже от всей души. "Я решительно забываю ее", - подумал он. И он вспомнил то, что так скоро ожидало их.
- А скоро? Как ты чувствуешь? - прошептал он, взяв ее за обе руки.
- Я столько раз думала, что теперь ничего не думаю и не знаю.
- И не страшно?
Она презрительно усмехнулась.
- Ни капельки, - сказала она.
- Так если что, я буду у Катавасова.
- Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера говорили с мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя говорить об этом... Но если бы ты и он...
- Ну что же мы можем? - сказал Левин.
- Все-таки, ты будешь у Арсения, поговори с ним; он тебе скажет, что мы решили.
- Ну, с Арсением я вперед на все согласен. Так я заеду к нему. Кстати, если в концерт, то я с Натали и поеду. Ну, прощай.
На крыльце старый, еще холостой жизни, слуга Кузьма, заведывавший городским хозяйством, остановил Левина.
- Красавчика (это была лошадь, левая дышловая, приведенная из деревни) перековали, а все хромает, - сказал он. - Как прикажете?
Первое время в Москве Левина занимали лошади, приведенные из деревни. Ему хотелось устроить эту часть как можно лучше и дешевле; но оказалось, что свои лошади обходились дороже извозчичьих, и извозчика все-таки брали.
- Вели за коновалом послать, наминка, может быть.
- Ну, а для Катерины Александровны? - спросил Кузьма.
Левина уже не поражало теперь, как в первое время его жизни в Москве, что для переезда с Воздвиженки на Сивцев Вражек нужно было запрягать в тяжелую карету пару сильных лошадей, провезти эту карету по снежному месиву четверть версты и стоять там четыре часа, заплатив за это пять рублей. Теперь уже это казалось ему натурально.
- Вели извозчику привести пару в нашу карету, - сказал он.
- Слушаю-с.
И, так просто и легко разрешив благодаря городским условиям затруднение, которое в деревне потребовало бы столько личного труда и внимания, Левин вышел на крыльцо и, кликнув извозчика, сел и поехал на Никитскую. Дорогой он уже не думал о деньгах, а размышлял о том, как он познакомится с петербургским ученым, занимающимся социологией, и будет говорить с ним о своей книге.
Только в самое первое время в Москве те странные деревенскому жителю, непроизводительные, но неизбежные расходы, которые потребовались от него со всех сторон, поражали Левина. Но теперь он уже привык к ним. С ним случилось в этом отношении то, что, говорят, случается с пьяницами: первая рюмка - колoм, вторая соколoм, а после третьей - мелкими пташечками. Когда Левин разменял первую сторублевую бумажку на покупку ливрей лакею и швейцару, он невольно сообразил, что эти никому не нужные ливреи, но неизбежно необходимые, судя по тому, как удивились княгиня и Кити при намеке, что без ливреи можно обойтись, - что эти ливреи будут стоить двух летних работников, то есть около трехсот рабочих дней от святой до заговень, и каждый день тяжкой работы с раннего утра до позднего вечера, - и эта сторублевая бумажка еще шла колoм. Но следующая, размененная на покупку провизии к обеду для родных, стоившей двадцать восемь рублей, хотя и вызвала в Левине воспоминание о том, что двадцать восемь рублей - это девять четвертей овса, который, потея и кряхтя, косили, вязали, возили, молотили, веяли, подсевали и насыпали, - эта следующая прошла все-таки легче. А теперь размениваемые бумажки уже давно не вызывали таких соображений и летели мелкими пташечками. Соответствует ли труд, положенный на приобретение денег, тому удовольствию, которое доставляет покупаемое на них, - это соображение уж давно было потеряно. Расчет хозяйственный о том, что есть известная цена, ниже которой нельзя продать известный хлеб, тоже был забыт. Рожь, цену на которую он так долго выдерживал, была продана пятьюдесятью копейками на четверть дешевле, чем за нее давали месяц тому назад. Даже и расчет, что при таких расходах невозможно будет прожить весь год без долга, - и этот расчет уже не имел никакого значения. Только одно требовалось: иметь деньги в банке, не спрашивая, откуда они, так, чтобы знать всегда, на что завтра купить говядины. И этот расчет до сих пор у него соблюдался: у него всегда были деньги в банке. Но теперь деньги в банке вышли, и он не знал хорошенько, откуда взять их. И это-то на минуту, когда Кити напомнила о деньгах, расстроило его; но ему некогда было думать об этом. Он ехал, размышляя о Катавасове и предстоящем знакомстве с Метровым.
III
Левин в этот свой приезд сошелся опять близко с бывшим товарищем по университету, профессором Катавасовым, с которым он не видался со времени своей женитьбы. Катавасов был ему приятен ясностию и простотой своего миросозерцания. Левин думал, что ясность миросозерцания Катавасова вытекала из бедности его натуры, Катавасов же думал, что непоследовательность мысли Левина вытекала из недостатка дисциплины его ума; но ясность Катавасова была приятна Левину, и обилие недисциплинированных мыслей Левина было приятно Катавасову, и они любили встречаться и спорить.
Левин читал Катавасову некоторые места из своего сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина на публичной лекции, Катавасов сказал ему, что известный Метров, которого статья так понравилась Левину, находится в Москве и очень заинтересован тем, что ему сказал Катавасов о работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
- Решительно исправляетесь, батюшка, приятно видеть, - сказал Катавасов, встречая Левина в маленькой гостиной. - Я слышу звонок и думаю: не может быть, чтобы вовремя... Ну что, каковы черногорцы258? По породе воины.
- А что? - спросил Левин.
Катавасов в коротких словах передал ему последнее известие и, войдя в кабинет, познакомил Левина с невысоким, плотным, очень приятной наружности человеком. Это был Метров. Разговор остановился на короткое время на политике и на том, как смотрят в высших сферах в Петербурге на последние события. Метров передал известные ему из верного источника слова, будто бы сказанные по этому случаю государем и одним из министров. Катавасов же слышал тоже за верное, что государь сказал совсем другое. Левин постарался придумать такое положение, в котором и те и другие слова могли быть сказаны, и разговор на эту тему прекратился.
- Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, - сказал Катавасов. - Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
- Это очень интересно, - сказал Метров.
- Я, собственно, начал писать сельскохозяйственную книгу, но невольно, занявшись главным орудием сельского хозяйства, рабочим, - сказал Левин, краснея, - пришел к результатам совершенно неожиданным.
И Левин стал осторожно, как бы ощупывая почву, излагать свой взгляд. Он знал, что Метров написал статью против общепринятого политико-экономического учения, но до какой степени он мог надеяться на сочувствие в нем к своим новым взглядам, он не знал и не мог догадаться по умному и спокойному лицу ученого.
- Но в чем же вы видите особенные свойства русского рабочего? - сказал Метров. - В зоологических, так сказать, его свойствах или в тех условиях, в которых он находится?
Левин видел, что в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд русского народа вытекает из сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке.
- Легко быть введену в заблуждение, делая заключение об общем призвании народа, - сказал Метров, перебивая Левина. - Состояние рабочего всегда будет зависеть от его отношения к земле и капиталу.
И уже не давая Левину досказать свою мысль, Метров начал излагать ему особенность своего учения.
В чем состояла особенность его учения, Левин не понял, потому что и не трудился понимать: он видел, что Метров, так же как и другие, несмотря на свою статью, в которой он опровергал учение экономистов, смотрел все-таки на положение русского рабочего только с точки зрения капитала, заработной платы и ренты. Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще не существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, - но он только с этой точки зрения рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
Левин слушал неохотно и сначала возражал. Ему хотелось перебить Метрова, чтобы сказать свою мысль, которая, по его мнению, должна была сделать излишним дальнейшее изложение. Но потом, убедившись, что они до такой степени различно смотрят на дело, что никогда не поймут друг друга, он уже и не противоречил и только слушал. Несмотря на то, что ему теперь уж вовсе не было интересно то, что говорил Метров, он испытывал, однако, некоторое удовольствие, слушая его. Самолюбие его было польщено тем, что такой ученый человек так охотно, с таким вниманием и доверием к знанию предмета Левиным, иногда одним намеком указывая на целую сторону дела, высказывал ему свои мысли. Он приписывал это своему достоинству, не зная того, что Метров, переговорив со всеми своими близкими, особенно охотно говорил об этом предмете с каждым новым человеком, да и вообще охотно говорил со всеми о занимавшем его, неясном еще ему самому предмете.
- Однако мы опоздаем, - сказал Катавасов, взглянув на часы, как только Метров кончил свое изложение.
- Да, нынче заседание в Обществе любителей в память пятидесятилетнего юбилея Свинтича259, - сказал Катавасов на вопрос Левина. - Мы собирались с Петром Иванычем. Я обещал прочесть об его трудах по зоологии. Поедем с нами, очень интересно.
- Да, и в самом деле пора, - сказал Метров. - Поедемте с нами, а оттуда, если угодно, ко мне. Я бы очень желал прослушать ваш труд.
- Нет, что ж. Это так еще, не кончено. Но в заседание я очень рад.
- Что ж, батюшка, слышали? Подал отдельное мнение, - сказал Катавасов, в другой комнате надевавший фрак.
И начался разговор об университетском вопросе260.
Университетский вопрос был очень важным событием в эту зиму в Москве. Три старые профессора в совете не приняли мнения молодых; молодые подали отдельное мнение. Мнение это, по суждению одних, было ужасное, по суждению других, было самое простое и справедливое мнение, и профессора разделились на две партии.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлог, донос и обман; другие - мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания старого университета.
Заседание уже началось... У стола, покрытого сукном, за который сели Катавасов и Метров, сидело шесть человек, и один из них, близко пригибаясь к рукописи, читал что-то. Левин сел на один из пустых стульев, стоявших вокруг стола, и шепотом спросил у сидевшего тут студента, что читают. Студент, недовольно оглядев Левина, сказал:
- Биография.
Хотя Левин и не интересовался биографией ученого, но невольно слушал и узнал кое-что интересного и нового о жизни знаменитого ученого.
Когда чтец кончил, председатель поблагодарил его и прочел присланные ему стихи поэта Мента на этот юбилей и несколько слов в благодарность стихотворцу. Потом Катавасов своим громким, крикливым голосом прочел свою записку об ученых трудах юбиляра.
Когда Катавасов кончил, Левин посмотрел на часы, увидал, что уже второй час, и подумал, что он не успеет до концерта прочесть Метрову свое сочинение, да теперь ему уж и не хотелось этого. Он во время чтения думал тоже о бывшем разговоре. Ему теперь ясно было, что хотя мысли Метрова, может быть, и имеют значение, но и его мысли также имеют значение; мысли эти могут уясниться и привести к чему-нибудь, только когда каждый будет отдельно работать на избранном пути, а из сообщения этих мыслей ничего выйти не может. И, решившись отказаться от приглашения Метрова, Левин в конце заседания подошел к нему. Метров познакомил Левина с председателем, с которым он говорил о политической новости. При этом Метров рассказал председателю то же, что он рассказывал Левину, а Левин сделал те же замечания, которые он уже делал нынче утром, но для разнообразия высказал и свое новое мнение, которое тут же пришло ему в голову. После этого начался разговор опять об университетском вопросе. Так как Левин уже все это слышал, он поторопился сказать Метрову, что сожалеет, что не может воспользоваться его приглашением, раскланялся и поехал ко Львову.
IV
Львов, женатый на Натали, сестре Кити, всю свою жизнь провел в столицах и за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
You have read 1 text from Russian literature.
Next - Анна Каренина - Лев Толстой - 52
- Parts
- Анна Каренина - Лев Толстой - 01Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4251Total number of unique words is 200329.2 of words are in the 2000 most common words42.1 of words are in the 5000 most common words49.9 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 02Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4601Total number of unique words is 192637.0 of words are in the 2000 most common words51.3 of words are in the 5000 most common words57.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 03Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4623Total number of unique words is 182938.4 of words are in the 2000 most common words53.9 of words are in the 5000 most common words61.9 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 04Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4801Total number of unique words is 172939.9 of words are in the 2000 most common words53.7 of words are in the 5000 most common words61.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 05Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4771Total number of unique words is 173142.0 of words are in the 2000 most common words57.0 of words are in the 5000 most common words64.1 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 06Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4704Total number of unique words is 178741.0 of words are in the 2000 most common words55.7 of words are in the 5000 most common words63.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 07Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4846Total number of unique words is 176538.8 of words are in the 2000 most common words53.3 of words are in the 5000 most common words61.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 08Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4778Total number of unique words is 186838.5 of words are in the 2000 most common words52.9 of words are in the 5000 most common words60.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 09Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4866Total number of unique words is 185740.4 of words are in the 2000 most common words55.5 of words are in the 5000 most common words61.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 10Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4665Total number of unique words is 185639.8 of words are in the 2000 most common words54.4 of words are in the 5000 most common words62.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 11Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4695Total number of unique words is 185839.3 of words are in the 2000 most common words53.8 of words are in the 5000 most common words60.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 12Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4781Total number of unique words is 165041.5 of words are in the 2000 most common words57.4 of words are in the 5000 most common words64.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 13Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4602Total number of unique words is 203232.7 of words are in the 2000 most common words45.5 of words are in the 5000 most common words52.9 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 14Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4778Total number of unique words is 187039.6 of words are in the 2000 most common words52.4 of words are in the 5000 most common words60.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 15Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4807Total number of unique words is 175839.9 of words are in the 2000 most common words54.7 of words are in the 5000 most common words61.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 16Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4591Total number of unique words is 189034.7 of words are in the 2000 most common words47.8 of words are in the 5000 most common words54.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 17Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4666Total number of unique words is 179639.9 of words are in the 2000 most common words54.5 of words are in the 5000 most common words62.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 18Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4685Total number of unique words is 167040.7 of words are in the 2000 most common words54.5 of words are in the 5000 most common words62.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 19Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4706Total number of unique words is 182337.6 of words are in the 2000 most common words50.4 of words are in the 5000 most common words59.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 20Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4713Total number of unique words is 188036.3 of words are in the 2000 most common words48.6 of words are in the 5000 most common words55.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 21Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4637Total number of unique words is 185135.3 of words are in the 2000 most common words49.1 of words are in the 5000 most common words56.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 22Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4163Total number of unique words is 184435.2 of words are in the 2000 most common words49.7 of words are in the 5000 most common words57.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 23Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4720Total number of unique words is 176738.5 of words are in the 2000 most common words54.3 of words are in the 5000 most common words60.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 24Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4750Total number of unique words is 181939.7 of words are in the 2000 most common words53.9 of words are in the 5000 most common words60.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 25Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4798Total number of unique words is 177939.8 of words are in the 2000 most common words54.3 of words are in the 5000 most common words62.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 26Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4606Total number of unique words is 190136.2 of words are in the 2000 most common words48.8 of words are in the 5000 most common words55.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 27Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4746Total number of unique words is 188335.8 of words are in the 2000 most common words48.9 of words are in the 5000 most common words56.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 28Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4816Total number of unique words is 175740.7 of words are in the 2000 most common words55.6 of words are in the 5000 most common words63.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 29Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4521Total number of unique words is 184335.9 of words are in the 2000 most common words50.6 of words are in the 5000 most common words58.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 30Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4583Total number of unique words is 175538.6 of words are in the 2000 most common words52.8 of words are in the 5000 most common words60.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 31Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4826Total number of unique words is 173143.4 of words are in the 2000 most common words59.5 of words are in the 5000 most common words66.5 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 32Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4730Total number of unique words is 176041.1 of words are in the 2000 most common words55.9 of words are in the 5000 most common words63.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 33Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4743Total number of unique words is 163742.6 of words are in the 2000 most common words58.2 of words are in the 5000 most common words65.9 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 34Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4836Total number of unique words is 177940.5 of words are in the 2000 most common words55.4 of words are in the 5000 most common words63.7 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 35Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4620Total number of unique words is 197535.8 of words are in the 2000 most common words51.9 of words are in the 5000 most common words59.5 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 36Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4642Total number of unique words is 181135.7 of words are in the 2000 most common words50.4 of words are in the 5000 most common words57.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 37Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4726Total number of unique words is 176736.8 of words are in the 2000 most common words50.8 of words are in the 5000 most common words57.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 38Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4727Total number of unique words is 175439.3 of words are in the 2000 most common words54.8 of words are in the 5000 most common words62.9 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 39Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4635Total number of unique words is 173837.9 of words are in the 2000 most common words54.1 of words are in the 5000 most common words62.1 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 40Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4645Total number of unique words is 177439.0 of words are in the 2000 most common words52.4 of words are in the 5000 most common words60.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 41Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4898Total number of unique words is 176240.3 of words are in the 2000 most common words56.1 of words are in the 5000 most common words64.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 42Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4766Total number of unique words is 184238.9 of words are in the 2000 most common words54.0 of words are in the 5000 most common words61.1 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 43Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4830Total number of unique words is 174141.2 of words are in the 2000 most common words55.4 of words are in the 5000 most common words63.0 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 44Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4545Total number of unique words is 175837.1 of words are in the 2000 most common words51.7 of words are in the 5000 most common words59.0 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 45Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4672Total number of unique words is 196732.4 of words are in the 2000 most common words47.3 of words are in the 5000 most common words54.0 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 46Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4676Total number of unique words is 189038.2 of words are in the 2000 most common words51.6 of words are in the 5000 most common words58.0 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 47Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4736Total number of unique words is 180436.5 of words are in the 2000 most common words48.3 of words are in the 5000 most common words57.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 48Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4806Total number of unique words is 176139.9 of words are in the 2000 most common words54.4 of words are in the 5000 most common words60.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 49Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4550Total number of unique words is 190035.9 of words are in the 2000 most common words49.0 of words are in the 5000 most common words57.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 50Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4551Total number of unique words is 184937.6 of words are in the 2000 most common words51.8 of words are in the 5000 most common words59.1 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 51Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4774Total number of unique words is 176041.4 of words are in the 2000 most common words57.7 of words are in the 5000 most common words65.3 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 52Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4668Total number of unique words is 184838.0 of words are in the 2000 most common words52.1 of words are in the 5000 most common words59.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 53Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4835Total number of unique words is 174840.8 of words are in the 2000 most common words56.7 of words are in the 5000 most common words63.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 54Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4637Total number of unique words is 179338.8 of words are in the 2000 most common words52.5 of words are in the 5000 most common words60.8 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 55Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4664Total number of unique words is 167641.2 of words are in the 2000 most common words56.5 of words are in the 5000 most common words63.2 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 56Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4809Total number of unique words is 167839.8 of words are in the 2000 most common words55.2 of words are in the 5000 most common words62.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 57Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4483Total number of unique words is 158341.0 of words are in the 2000 most common words55.4 of words are in the 5000 most common words63.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 58Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4579Total number of unique words is 194836.3 of words are in the 2000 most common words50.3 of words are in the 5000 most common words58.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 59Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4649Total number of unique words is 186238.3 of words are in the 2000 most common words52.9 of words are in the 5000 most common words59.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 60Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4792Total number of unique words is 191836.4 of words are in the 2000 most common words48.2 of words are in the 5000 most common words55.5 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 61Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4673Total number of unique words is 184737.9 of words are in the 2000 most common words53.1 of words are in the 5000 most common words59.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 62Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 4004Total number of unique words is 200226.3 of words are in the 2000 most common words37.4 of words are in the 5000 most common words44.6 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 63Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 3569Total number of unique words is 198822.9 of words are in the 2000 most common words33.1 of words are in the 5000 most common words40.4 of words are in the 8000 most common words
- Анна Каренина - Лев Толстой - 64Each bar represents the percentage of words per 1000 most common words.Total number of words is 891Total number of unique words is 51231.2 of words are in the 2000 most common words45.5 of words are in the 5000 most common words51.3 of words are in the 8000 most common words